Весь следующий день Бекки старательно играла роль восторженной гостьи, впрочем не совсем уж наигранным был ее восторг от Гроверстоуна. Она смутно, как далекий сон, помнила эти просторные светлые комнаты, но то было десять лет назад, и позже Бекки не могла с уверенностью сказать, что она помнит на самом деле, а что вообразила себе. Теперь она с восхищением окунулась в тихую и величественную атмосферу усадьбы.
Проходя мимо галереи портретов герцогов Гровер, Бекки остановилась возле портрета отца Кита. Сурово сжатые губы, стальные глаза под нависшими бровями, расшитый золотом камзол. «Противный старикашка!» Бекки скорчила рожицу старому герцогу и жеманно присела в реверансе. «Очень приятно, милорд! Герцогиня Гровер к Вашим услугам...»
Она едва не рассмеялась собственной выходке, но горло перехватило рыданием, нервы натянуты, как тетива лука, и на миг ей показалось, не вынести этого страшного напряжения. Бекки выпрямилась, стиснув кулаки, почти что отцовским жестом, глубоко вдохнула воздух, пытаясь обрести хотя бы видимость беспечности, и пошла вниз, где герцог дожидался ее к обеду.
А время шло, неумолимо приближая день, когда сюда явится разъяренный отец и увезет ее навсегда от всего, что ей так нравится здесь! Ночью Бекки никак не могла уснуть в роскошной кровати с балдахином, ворочаясь с боку на бок, чувствуя, как задуманное рушится, ибо Кит Гровер относился к ней с подчеркнутой вежливостью, хоть и проявлял к ней участие. Она перебирала в уме минуты, проведенные с ним, желая найти подтверждение, что он пленен ею или хотя бы заинтересован, но тщетно. В полдень конная прогулка, он подсадил ее в седло, на миг коснувшись ее бедра, но тут же убрал руку, в обед они оба смеялись какой-то ее шутке, но улыбка герцога была вежливой и не более… А вечером он тут же ушел к себе, и ей ничего не оставалось, как подняться в свою спальню. Бекки зло кусала губы. Еще день и все будет кончено. Уже сейчас отец едет от кузин Мура, он без сомнения уже понял, куда она от него сбежала! Бекки представила, в какую ярость он придет, и поежилась. Времени осталось мало…
Кит задумчиво вертел в руке нетронутый бокал с вином, и думал о Робекке Грэхем. Она гостила здесь уже три дня, уверяя его, что Блисс задержалась в дороге. Еще вчера он написал ей, но ответ получит не раньше, чем к концу недели.
Еще в самый первый момент он удивился своей гостье, но весть о приезде Блисс отодвинула прочь все его сомнения, и Робекка осталась в Гроверстоуне. Однако теперь он приходил к выводу, что девчонка солгала, как ни претило ему так плохо думать о Робекке. И все же… Блисс так и не приехала, да и не похожа эта внезапная поездка на нее. Кит покачал головой, хмурясь еще больше. С сегодняшнего дня он был уверен, что Робекка лжет ему, должно быть, она попросту сбежала сюда, и тогда на него неминуемо обрушится гнев ее родителей.
Он взъерошил волосы на затылке, залпом осушил бокал, не почувствовав вкуса вина. Прежде, чем они приедут сюда, нужно поговорить с девочкой, спросить ее напрямую. Ведь она — дитя Блисс, если ей нужна помощь и он в силах ее оказать, то сделает это. Вся беда в том, что даже присутствие Робекки смущало его, то, как она смотрит на него… Ему чудилось кокетство, а иногда в ее серых глазах он на миг читал отчаяние. Робекка Грэхем ставила его в тупик.
Злясь на самого себя, он налил еще бокал и осушил его. После Блисс у него были женщины, например Мариэтта — вдова трактирщика из города, спокойная, покладистая женщина с соломенными волосами и материнской улыбкой. Но Робекка на нее не похожа и Кит не знал, как заговорить с ней о ее нежданном приезде, не обидев.
Робекка нервно поправила волосы, выпрямилась на краешке кровати, нервно сглотнула. Она разгладила кружево материнской сорочки, которую тайком запихнула в свои вещи, тщательно отобранные для бегства, стянула немного бретельку с плеча, чтобы в вырезе видно было соблазнительные округлости груди, и встала.
От волнения у нее дрожали руки и ноги, но она не стала обращать на это внимания. Не теперь, когда все зависит от ее решимости и умения… Впрочем, умения соблазнять мужчин у нее как раз и не было. Томас сам ходил за ней хвостом, и порой Бекки удивлялась, что такое он увидел в ней, чем так пленен. Хотя благодаря ему она имеет хоть мало-мальское представление о том, что мужчинам нравится, остается надеяться, что в этом Кит Гровер ничем от Томаса не отличается. Вздохнув, она взялась за ручку двери и отпрянула в испуге, услышав с той стороны осторожный стук.
- Робекка, ты не спишь?
Про себя она вознесла молитву и благодарности всем богам и духам клана! Минуту постояла, вцепившись в дверную ручку, потом распахнула двери. Кит окинул ее взглядом и тут же отвел глаза, не мог не увидеть спущенной сорочки, молочно-белой кожи на груди, острое девичье плечо. Бекки выдавила улыбку.
- Нет, я не ложусь так рано, милорд герцог…
- Зови меня Кит, - он вошел в комнату, но отвернулся от нее, и Бекки досадливо прикусила губу.
- Робекка… Я должен кое о чем спросить тебя, - он нахмурился, обернулся к ней, и Бекки с упавшим сердцем поняла — он знает! Знает, что она наврала с три короба все выдумала, и теперь отошлет ее домой!
Она подошла почти вплотную, посмотрела на него снизу вверх, отбросив притворство, все равно оно ни к чему. Будь она опытнее или красивей, уж наверняка сумела бы обольстить его обыкновенными вещами, какими делают это женщины, но Кит Гровер не похож на очарованного влюбленного. Она прикусила губу, подняла голову.
- Вы и сами знаете ответ, Кит, - просто сказала она.
Он смотрел на нее с удивлением, но не оттолкнул, хотя она так близко, что протяни он руку, коснется ее. Бекки всей кожей ощущала его тепло. И понимая, что все было зря, что никакие слова уже не помогут, и он не хочет ее, она всхлипнула, безотчетно потянулась к нему, не как к любовнику, а как к утешителю, так же она бросилась бы в объятия няни или матери. И он не оттолкнул ее, легонько обнял за плечи.
Бекки же будто обдало горячей волной, она вся дрожа в тонкой сорочке, прильнула к нему так тесно, не отцепить, рукой скользя по его рубашке вниз, к поясу штанов.
На его лице она увидела мимолетное удивление, замешательство, и чтобы не смотреть, крепко зажмурилась, привстав на носочки, соединив свои губы с его. Сердце в ее груди неистово грохотало, она вся сотрясалась от его ударов, и ничего больше не слышала. Он попытался оттолкнуть ее, но тщетно. Бекки удалось справится с пряжкой его ремня.
- Робекка! Перестань, хватит этих выходок!
Никакие его слова или брань не имели уже значения, она не понимала его слов, не желала их понимать. Кит шумно выдохнул, когда ее пальчики сомкнулись на его естестве. Он и сам не понял, как это содрогающееся от всхлипов худенькое тельце оказалось прижато к нему, под его ладонью ее узкое белоснежное плечо, но оттолкнуть ее невозможно, немыслимо. И он судорожно прижал ее к себе крепче, Бекки потянула его к себе, вниз, на кровать. Под тонкой тканью сорочки он чувствовал все изгибы и линии этого тонкого тела, как перепуганной птицей бьется сердце у нее в груди, рыжие огненные локоны разметались по подушке, она открыла глаза, и в них не было страха или сомнения, а только женское ее превосходство, глубоко поразившее его. Она же совсем дитя, но нет, это был взгляд женщины, знающей, что она желанна, как бы отчаянно он не противился этому. Робекка стащила с него штаны, по-детски шумно дыша, приподняла бедра, оплела его ногами и руками, откинув голову.
И он сжал эти узкие плечи, целуя ее шею с завитками огненных волос, стремясь утолить желание, которое эта девочка разбудила в нем. Она доверчиво обхватила его шею руками, глухо вскрикнула от боли, пронзившей ее, зажмурилась, но не отпустила его.
И как в омут с головой, когда плыть против течения нет уже ни сил, ни желания, он бросился в эту бездну, в глубине души ужасаясь творимому, но не имея сил отказаться от нее. Каждое прикосновение было упоительным и сладострастным, ее неумелые поцелуи и ласки, то, как она смотрела на него широко открытыми глазами, в которых еще блестели непролитые слезы. Он старался быть с ней осторожным, не спешить, но был слаб перед этой страстью, перед ней, отдававшейся ему добровольно и открыто, его захлестывала знакомая, неизбывная страсть к Блисс, нет, уже к этой девочке, так внезапно возникшей в его жизни.
Тяжело дыша, он упал рядом с ней в смятые простыни, благодарно, благоговейно поцеловал ее плечо. Отвернувшись, обмякнув в его руках, Бекки неудержимо разрыдалась. Ей владело опустошение и разочарование. И это все? Ради этого все было затеяно, о таком тайком судачили служанки на кухне и писали в глупых книгах?
Внезапно осознав, что сделанного не воротишь, Бекки испугалась по-настоящему, вся ее бравада и уверенность рассыпались прахом. Она рыдала, уткнувшись в подушку, тоскуя в эту минуту по самой себе прежней, по дому и беззаботной жизни, в которой ей не нужно было принимать сложных решений и она не совершала ничего непоправимого. Кит обнял ее за плечи, его горячее дыхание на ее шее, большая теплая ладонь успокаивающе гладит ее.
- Прости-прости меня, Робекка! - Но она рыдала еще сильнее, отворачивая от него залитое слезами лицо. Кит чувствовал себя последним подлецом, понимание случившегося обрушилось на него подобно удару грома.
- Робекка, выходи за меня?
Рыдания стали глуше, она подняла на него покрасневшие глаза.
- Правда? - пролепетала она, и Кит кивнул, ощутив, как она успокаивается.
- Хочешь, я встану на одно колено? Но сперва мне придется одеться, - пошутил он. Бекки засмеялась сквозь слезы.
- Робекка Грэхем, ты станешь моей женой?
Она смотрела на него сквозь опущенные ресницы. Вот он, мужчина, которого она пожелала себе в мужья, у ее ног, но сейчас ее сковала странная немота, ибо когда она представляла себе свое ослепительное будущее и нарядные платья, и титул герцогини, перед мысленным взором была лишь картинка величавого белого дома с колоннами и беззаботная жизнь в нем. Медленно она кивнула, закусила губу.
- Да, да, милорд, я выйду за тебя.
И я не завидую ни Киту, ни Бекк, когда он явится в Гроверстоун за дочерью! 
Но, похоже, его предложение понравилось ей куда больше 
Как она скромно сидит в гостиной и такой у нее взгляд!
Надеюсь они поженятся без проблем и будут счастливы.
Ну, так и есть! 
Но скажу заранее - Бекки очень повезло с мужем!
Примерно понимаю, что им руководит. Но, черт возьми, мне хочется ему отрезвляющих пощечин надавать с самого начала истории.
