Fibella: "Королевство". 2. Паутина. с. 284

[Fibella]

ГОСПИТАЛЬ.

Скрытый контент: показать

...компрессионный перелом грудного отдела позвоночника, сотрясение мозга, переломы двух ребер… - Аллена Ласситер-Макнамара, страшно бледная в своем больничном халате прямо сидела на жестком неудобном стуле в кабинете доктора Лоренса. Не заплакала, не заламывала рук и не возлагала на него веры в невозможное. Большие зеленые глаза блестят сухим блеском, она стиснула руки на коленях, через силу кивнула.
- Состояние тяжелое, но стабильное, наш госпиталь — лучший на Аларне, госпожа Макнамара. Да и аварийные системы посадки на корабле сработали как надо.
- Я знаю, доктор Лоренс.
В коридоре ее ждали родители. Ренфи молча, без слов, обняла ее закаменевшие плечи, и Аллена с облегчением уткнулась в ее халат.
- Ненавижу больницы, - прошептала она не поднимая головы.
- Знаю, милая, - Ренфи гладила ее каштановые волосы, не отпуская от себя дочь. Ей казалось — выпусти она Аллену из объятий, и ее хрупкая дочь сломается, а так они хотя бы могут разделить эту беду на двоих.
- Ривер и Сель приедут попозже, - тихо сказала она в макушку дочери.
- Не надо.
Новость о катастрофе на орбите Аларны застала их утром, когда им позвонила Аллена, уже из госпиталя. И Ренфи подумала, что долгие три часа, пока Адама привезли туда и оперировали, ее дочь была одна с этим потрясением. Она не плакала, держалась спокойно, хотя Лоренс почти что силой дал ей какую-то таблетку. Вот и теперь Аллена смотрела на них бесслезно, расширенными глазами.
- Известно уже, почему случилась авария? Неисправный двигатель?
Аллена медленно покачала головой. Доктор Лоренс подробно рассказал ей о результатах обследования Адама. Великие Предтечи, она же ничего не знала! Если бы знала… ее царапнула горькая мысль, что он скрыл от нее все, но Аллена отбросила ее. Об этом можно думать потом, когда он придет в себя.
К вечеру госпиталь опустел и она наконец осталась одна в палате. Аллена никогда не бывала в больницах, разве что однажды в детстве вывихнула лодыжку. Она села на стул рядом с кроватью. В полутьме мягко мигали датчики сердцебиения, уровня кислорода в легких и давления. Она осторожно вложила свои пальцы в его ладонь. Губы ее не слушались и дрожали.
- Привет, - прошептала она и разрыдалась.

[annika]

...компрессионный перелом грудного отдела позвоночника, сотрясение мозга, переломы двух ребер…

Ох, Надя, твоя любовь к Адаму действительно сильна!

Пусть поправляется! Сил ему и Аллене!

[Darya Eberle]

Источник цитаты ..компрессионный перелом грудного отдела позвоночника, сотрясение мозга, переломы двух ребер…

Так, ну я выдохнула, с этим можно работать. Думала, что ты его в кому отправила с чем-то более страшным. Как человек, зимой столкнувшийся с компрессионным переломом и сотрясом близкого, хочу сказать Аллене, все наладится, но не сразу, через время. Ее любовь и специалисты всех мастей быстро поставят его на ноги.

[ekka]

Fibella, Надя, привет! Добралась полноценно до компа. Начинаю комментировать все что пропустила

Источник цитаты Обслуживающий персонал клуба

Обслуживающий персонал у тебя были просто молодцы. Мои девицы передают Даффи пламенный привет

Невеста - молодая жена получилась эталоном новобрачной - нежная, невинная. Адам светится счастьем даже через экран монитора. Папа - Бен веселил весь вечер недовольной физиономией. Ренфи - просто красавица, годы ее не берут

Источник цитаты Два месяца переговоров, долгий полет на Тангар наконец увенчались этим конвертом, который, как он знал, порадует его юную жену. "Маккомпани-групп" выкупила часть земли, на которой уже началась стройка, и меньше чем за год там будет возведено внушительное здание в несколько корпусов - ФАТ - Финансовая Академия Тангара, своего рода противовес Академии Аларны. Там будут учить туземцев и полукровок, которые возможно после будут управлять ресурсами Тангара, конечно, под эгидой " Маккомпани", а курировать его проект станет Аллена Макнамара.

Подарок жене Адам сделал просто королевский.... и себя не забыл

Источник цитаты В тот же вечер, пока не отгремело свадебное торжество, Адам увез Аллену с Аларны на маленькую станцию на орбите Криус. Это фешенебельный и очень дорогой курорт, полностью искусственно воссоздавший виды Земли: песчаные пляжи, леса, парки и море) А самое главное - мало людей) Так что новобрачные наслаждаются медовым... неделей

Классный курорт Я бы от такого отдыха тоже не отказалась. Из них получилась первоклассная пара - смотришь на них и умиляешься

Источник цитаты В РАЙСКИХ САДАХ БЕХЕМА есть одна птичка, гордая и хищная... И очень одинокая...

Тамичка - смотришь на нее и не знаешь, желать ли ей, чтоб хозяйка ее наконец-то осчастливила?

Так-с-с, смотрю у Адама пришла расплата за любовь? Нехило его поломало Аллене сейчас сил. Я так поняла, помимо травм, у него и с мозгом проблемы начались? Эх, не любят такие крутые парни врачей слушать.... себе во вред
Бен там масла в огонь не подливает, надеюсь?

[Nasty]

Вот и пришла большая беда, то что было раньше, так мелкие неприятности.

[AnyCrystal]

Fibella,

Источник цитаты ак у Адама еще сердечный приступ не случился, я не понимаю

Флешбеки?))

Источник цитаты Люк отметил День Медика

Маммамия....

Источник цитаты И поля Рат-Крогана)

Ах) Пастораль...

Источник цитаты отпуск четы Макнамара подошел к концу,

Красивый получился отпуск!))

Источник цитаты СКоро как раз я и за нее возьмусь)

А то что-то расслабилась?))

Источник цитаты И Адаму подумалось, что это будет чертовски медленное падение, и жизнь наконец замедлилась, как он и хотел…

Ну вот... только всё наладилось....

Источник цитаты Это было ожидаемо, да! Адам с весны это знал

Источник цитаты она же ничего не знала! Если бы знала…

Поубивала бы

[Black_Rose]

Я знаю, о чём думал Адам, когда не хотел лечиться: "а **ли сделается?" Как большинство мужчин, они-то считают, что они до смерти молодые... Вот и результат. Хоть бы жив остался...

[ArtAlas]

Ох, е-мое, только свадьбу отгуляли... Надя, ну дай им хоть детей сделать что-ли, что ж ты сразу то так Адама в инвалиды записала?! И как теперь быть молодой жене?

[Fibella]

annika,

Источник цитаты Ох, Надя, твоя любовь к Адаму действительно сильна!

Прости, Адам! За все надо платить...

Darya Eberle,

Источник цитаты Так, ну я выдохнула, с этим можно работать.

Да, я тоже, почитала, на Аларне такое хорошо лечат)

Источник цитаты хочу сказать Аллене, все наладится, но не сразу, через время.

Она не паникует, Аллена твердо уверена в себе, и в нем)

ekka,

Источник цитаты Обслуживающий персонал у тебя были просто молодцы. Мои девицы передают Даффи пламенный привет

О, спасибо, он раскланивается!

Источник цитаты Невеста - молодая жена получилась эталоном новобрачной - нежная, невинная. Адам светится счастьем даже через экран монитора. Папа - Бен веселил весь вечер недовольной физиономией. Ренфи - просто красавица, годы ее не берут

Спасибо от свадебной компании)

Источник цитаты Тамичка - смотришь на нее и не знаешь, желать ли ей, чтоб хозяйка ее наконец-то осчастливила?

Скоро осчастливлю!

Источник цитаты Так-с-с, смотрю у Адама пришла расплата за любовь? Нехило его поломало Аллене сейчас сил. Я так поняла, помимо травм, у него и с мозгом проблемы начались? Эх, не любят такие крутые парни врачей слушать.... себе во вред

Да, проблемы еще тогда, с голеностопа, начались, но Адам отмахнулся! А зря...

Источник цитаты Бен там масла в огонь не подливает, надеюсь?

хе, Бен думает, может, зять его не выкарабкается...

Nasty,

Источник цитаты Вот и пришла большая беда, то что было раньше, так мелкие неприятности.

Ой, и не говори!

AnyCrystal,

Источник цитаты Флешбеки?))

Да нее, просто так)

Источник цитаты Маммамия....

В своем стиле

Источник цитаты А то что-то расслабилась?))

Точно-точно!

Источник цитаты Ну вот... только всё наладилось....

Зато не скучно будет

Black_Rose,

Источник цитаты Я знаю, о чём думал Адам, когда не хотел лечиться: "а **ли сделается?" Как большинство мужчин, они-то считают, что они до смерти молодые... Вот и результат. Хоть бы жив остался...

Ой, Нина, точно-точно! Такие они, эти сильные и самостоятельные

ArtAlas,

Источник цитаты Ох, е-мое, только свадьбу отгуляли... Надя, ну дай им хоть детей сделать что-ли, что ж ты сразу то так Адама в инвалиды записала?! И как теперь быть молодой жене?

Погоди, он пока не инвалид... Аллена будет лечить... коляску катать

[Fibella]

АДАМ.

Скрытый контент: показать

Стены были белые, сперва он решил, что это туман перед глазами никак не рассеется, но нет, это чертовы белые стены госпиталя. Он часто заморгал, чувствуя, как одно за другим просыпаются обоняние, осязание, слух… Где-то над головой тонко пищали датчики, и на короткую секунду ему показалось. Он все еще в кабине МАКа, в своем бесконечном падении. Слабо шевельнул рукой, игла капельницы царапнула кожу, и его поразила яркость этого ощущения, от которого он бы отмахнулся прежде. Он стиснул зубы — от шумного тяжелого вдоха потемнело в глазах и перехватило дыхание. Острая колющая боль пригвоздила его к койке и минуту или две он пережидал ее, чтобы попытаться сесть в кровати. Датчики сошли с ума, запищали над самым ухом, но он не обратил на них внимания. Кое-как ему удалось привалиться к спинке кровати, комната перед глазами кружилась в невообразимом вихре. Потом в этом хаосе он различил голос Лоуренса.
- Ты что творишь! Не вставай! Как себя чувствуешь?
- Хреново, - через силу пошутил Адам. Сердце ухало в груди, как безумное, тошнота подкатила к самому горлу.
- А ты как хотел! Повезло еще, что твоя посудина оснащена системой аварийной посадки. У тебя ребра сломаны, не шевелись.
Когда его пациент наконец успокоился, затих на больничной койке, Лоренс нажал кнопку связи с сестринским постом.
- Тут тебя кое-кто очень ждал.
Аллена вошла в комнату стремительно, полы халата, наброшенного на острые плечи, взметнулись, как крылья белой птицы. И таким осязаемым было напряжение, и радость, и страх этих двоих, что Лоренс, смущенный увиденным, поспешил выйти. Аллена села на край кровати, без слов прижалась губами к его колючей щеке.
Минуту или бесконечность они молчали,
Его рука тихо гладила ее волосы, он чувствовал, как ее слезы капают на его пальцы, которые Аллена держала в своей ладони.
- Прости меня.
Она подняла на него взгляд, тихо улыбнулась.
- За что?
- Я не думал о тебе, о том, что если со мной что-то случиться, ты останешься одна. Прости меня, Аллена.
И снова она затаенно улыбнулась, соленые дорожки на ее щеках не высохли, и он ласково коснулся их пальцами.
- Это уже не важно, ты жив и скоро встанешь на ноги.
Она положила голову на его подушку, и он обнял ее свободной рукой.
- Обещаю тебе, - шепнул он в ее сомкнутые губы.

[Caroline_Pride]

Аллена держится молодцом. Не представляю, каково ей сейчас. Совсем недавно была свадьба и тут такое. Хорошо, что Лоренс - хороший врач и родные, готовые поддержать, рядом. Сил малышке.

Непривычно видеть Адама на коляске. Но, с другой стороны, он все-таки медленно, но верно идет на поправку. Их отношения с Алленой такие теплые и доверительные, что я прям пищу от них))

[klon-nik]

Ого, как сильна хозяйская любовь к Адаму! Ну и устроила ты ему веселуху. Заодно и Аллене досталось-0 сразу видно, в любимицы выбивается.
Надеюсь, кресло с колесиками у него временный транспорт

[Black_Rose]

Я думаю, он поправится: будущее, как-никак, травмы позвоночника уже должны более успешно лечиться, как в том же "Пространстве" (там одной тётке вообще вырастили новый позвоночник, но это было больно), тем более рядом ОНА, которая так сильно любит и будет заботиться.

[AnyCrystal]

Fibella,

Источник цитаты - Обещаю тебе, - шепнул он в ее сомкнутые губы.

Еще б он обещал лечиться и никуда больше не лезть...
Надо было ему наподдать, ох надо!

[Nasty]

Пусть больше так не рискует, жизнь одна.

[Junie]

Вот не хотел мозг обследовать, надо было для мотивации показать изображение Люка, отмечающего профессиональный праздник.

[Black_Rose]

Источник цитаты Вот не хотел мозг обследовать, надо было для мотивации показать изображение Люка, отмечающего профессиональный праздник.

точно не обследуешься сам - обследует патологоанатом.

[MarinaN12]

Тамина, как экзотический цветок в этом наряде! Люблю, когда украшения перекликаются с нарядом))

Адам прекрасен! Мне кажется, нет такой одежды, которая не пошла бы ему))
Вот она расплата за самоуверенность, теперь Аллену ждут тяжелые новости...

Аллена сильна девочка, как стойко переносит все. Для Адама она огромный стимул прийти в норму. Он уже в коляске, не в коме, не без сознания и не привязан к койке. Прогресс идет - это уже хорошо))

[simona]

У Аллены такой вид несчастный на фото. А Адам вроде держится молодцом. Ну ничего, от этого внезапно свалившегося горя, их чувства к друг другу станут только крепче)

[annika]

Да, у Аллены несчастный вид, а Адам смотрит куда-то, погруженный в себя, в свои думы. Может, думает о прошлом, а может, о будущем... Но вряд ли он допускает мысль, что останется прикованным к креслу. Надеюсь, что такое с ним и не случится.

[Fibella]

Дорогие друзья, я несколько дней думала, собираясь с мыслями, что и как написать... Временами хобби напоминает мне реку: подчас широкую и полноводную историю, которая течет прямо и сильно, иногда - маленький исток, а иногда - и бурную стремнину, куда лучше не попадать ни человеку, ни кораблю... Так или иначе, сейчас это последнее, и эта стремнина перевернула все с ног на голову. Но чем дольше я думаю над переменами, тем больше понимаю, что они были единственно возможными и правильными. К каким-то куклам или персонажам проходит любовь, и это нормальное течение реки. А бывает, любовь вспыхивает, подобно страсти, и я упоенно играюсь месяц, два и даже больше... Так было с Нанаи, с Мириам, с Алленой... Однако эта игра кончилась, и дело не только в том, что весной, когда я начала писать про Ренфи, и Адама, и Бена, я сама испугалась того, что творю. Я просто захотела устроить всем личное счастье, этакий хэппи-энд! И купила Адаму Аллену... Про свадьбу вы все знаете, но дальше как отрезало. Я смотрела на нее, потом убрала в другую коробку... Потом поняла, что самой юной, самой любимой джаспер может быть только моя золотоволосая любимица, так было всегда и для меня, и для Адама. Ну и дальше уже не было страха рушить то, что зимой и так дало трещину в моих глазах. Я отчаянно стараюсь любить Бена, и молд его тоже... Но получается пока не слишком хорошо(
Я продаю Аллену, Виттория тоже уехала от меня, и недавно купленная для Тамины Наталья... Коллекция все ужимается, и может, это не предел...
А теперь касаемо истории. Ни для кого из вас не секрет, как я не люблю у себя безудержную романтику и милоту, да и не умею. И в ветке с Алленой Адам стремительно становился хорошим персонажем, от чего у меня сводило скулы просто! Я очень люблю этого паршивца, но именно паршивцем. Так что продолжим У Стивена Кинга есть прекрасная история "Мизери", писателю, главному герою, до смерти надоело писать про одну и ту же героиню и он убил ее в последней книге. А когда оказался в руках полусумасшедшей фанатки, та потребовала продолжения истории, да не абы как, а правдоподобного! У нас в истории есть Женина прекрасная Лидия, которая между прочим демон и не последний. И мало кто знает, но в междусобойных играх прошлого лета Адам и Лидия стали встречаться, правда его повеселили ее слова о демонической сущности и Адам не поверил ей. Мало верил, и когда полушутя загадал желание: Аларна и Ренфи - все, чего он хочет. И вот он - Президент, и Ренфи здесь, рядом. Почти его... Долго он бился, чтобы заставить ее полюбить себя, все тщетно Тогда на одной из вечеринок у Яна в поместье (С бароном фон Бедность Адам дружит давно) Лидия, проникшаяся к своему непутевому протеже (какие забавные эти людишки, играющие во власть, любовь, могущество ) показала ему, какой может быть жизнь, если он выберет не власть, а любовь... С утра, проснувшись, Адам решил, что вчера сильно перебрал, такая черовщина пригрезилась, жуть! И поехал на работу, президентский кабинет не ждет... Тем более с Ренфи тоже все не так хорошо, как ему хотелось. Но отступать он не намерен, пусть плохо, но она рядом...
Под спойлером будут все части, так, как я писала их, через отчаяние, страх, злость. Эмоции схлынули, но история идет своей дорогой...



АДАМ. (ФЕВРАЛЬ).

Скрытый контент: показать

1.

Большой зал Совета Федерации неистовствовал, и ему вторил шквал людского негодования снаружи. Адам Макнамара плеснул еще неразбавленного виски в ледяной стакан и выпил его залпом. Трансляция заседания все продолжалась, голокоммы жужжали перед самым лицом президента Ласситера и его советников. Да уж, - мрачно подумалось ему, - это заседание войдет в историю, наверняка!
Когда из своих источников он впервые услышал, что Бен Ласситер собирается обнародовать таинственные дневники Предтеч, то не придал этому значения. Его интересовало здесь и сейчас, а не дела минувших столетий. Но шепоток этот рос и вскоре стал подобен урагану. А что собственно такого в этих дневниках? В пору своего краткого президентства Адам так и не открыл тот сейф, где лежали, надежно похороненными свидетельства былых преступлений аларнийцев. Но чертов дурак Ласситер считает, что они де обязаны возместит моральный ущерб! Адам фыркнул. Сколько лет этот тангарский выскочка у власти, грубо и прямо продавливает Совет, добиваясь снижения налогов и пошлин для орбитальных станций и для Тангара! Он не умеет играть грязно, а грязная игра — самая прибыльная. Адам вообще удивлялся, что Ласситер до сих пор пользуется поддержкой народа. Но с сегодняшнего дня с этим покончено, и сделал он это сам, своими руками! Голокоммы сместились на Ренфи Ласситер, она стоит рядом с мужем, лицо бледное, но решительное. Адам мрачно отсалютовал ей полупустым стаканом, будто она и впрямь могла бы видеть его сейчас. Ренфи никогда не была дурой и сейчас наверняка понимает, что это конец! Общество Аларны, да и всего мира расколется надвое. Аларнийцы и туземцы… Чертов идиот! Веками, веками они выстраивали шаткий мир между двумя этими мирами, и теперь все рухнуло! Адам налил еще, мысленно подсчитывая, какие потери грядут в промышленном секторе Тангара, да и обеспечения Аларны тоже. Как бы там ни было, он сам не собирался расплачиваться за преступления прадедов и за глупость Ласситера. Он усмехнулся изображению. «Попрощайся с президентством, Ласситер! Тебе их не удержать!»

Волнения, начавшиеся еще перед зданием Совета, продолжались на улицах Аларны всю ночь. Туземцы из рабочих заводов разгромили магазины и склады, подожгли несколько одноместных частных самолетов в ангарах… Новостные ленты менялись каждый час. «Президент Ласситер вводит комендантский час и призывает граждан к порядку!». «Космопорт Аларны блокирован вооруженной толпой...» «Аларна говорит «нет!» репатриациям!
Утренний кофе был особенно вкусным, Адам выпил его не спеша, наслаждаясь тонким вкусом. С раннего утра «Макнамара-инкорпорейдет» выводила активы из Тангарского промышленного концерна». Никто еще не знал об этом, и Адам впервые за последние годы ощутил прилив адреналина, представив, как днем, на экстренном собрании акционеров объявит об этом. Без притока финансирования Тангар встанет, пусть тогда эти ублюдки попробуют выступать и кричать о своих правах. Права не накормят их семьи и не обеспечать образование их детям. Адам Макнамара хладнокровно и с долей удовольствия планировал операцию, куда более смертоносную, чем атака «ласточек» в войну. И операция эта раз и навсегда уничтожит президента и поставит на колени Тангар и орбитальные станции.
К полудню новости стали напоминать истеричные сводки с поля боя. Аларнийцы, яростно отрицающие какую-либо вину и обязательства, неистовствующие туземные станции во всей Федерации подняли головы. Сообщение с Аларной приостановилось, с трех часов дня ни один космолет не покинул ее пространства. И в этом хаосе и нарастающей панике президент Ласситер тщетно старался воззвать к порядку. Какого черта он не вводит войска на улицы Аларны? Сам Адам бы уже давно подписал приказ о патрулировании в том числе и с воздуха. Но Бен все еще надеялся на самосознание нации, которую вчера расколол надвое!
Коммуникатор Адама разрывался, но он не отвечал на звонки, предоставив справляться с этим своему секретарю, он ждал. К вечеру стало ясно, что Аларне нужен лидер, в противовес Тангару, в противовес всем другим туземным станциям и малым планетам, которые головы были уничтожить жемчужину Федерации просто потому, что она есть. Бен Ласситер все еще президент, но власть его так шатка, что вот-вот рухнет. Вся Аларна, да и весь мир знают — Ласситер и Макнамара — два полюса, плюс и минус. Ласситер — герой войны, любимец Тангара и туземцев, почти что их бог. Адам Макнамара — дитя Аларны, ее плоть и кровь, потомственный политик и финансист, бывший президент Федерации, последнее десятилетие с безупречной репутацией и властью, властью, которая быть может способна сдержать этот шторм, накрывающий их сейчас. Когда первый член Совета помянул его имя, Адам не придал этому особого значения. Все знают, что они с Ласситером — враги. Но потом и второй, и третий… И вот уже многоголосый гул Аларны возносит его на небывалую высоту популярности. Если кто-то и сможет остановить панику и беспредел, то это Адам Макнамара! Все вдруг вспомнили, что он — бывший военный, любимец «ласточек» и их командир, что за спиной у него война с Тангаром и восемь лет президентства после…
Когда вечером зазвонил коммуникатор, Адам долго смотрел на дисплей, прежде чем ответить.
Голос Лили Макферсон был слаще меда.
- Здравствуй, Адам…
- Лили, неожиданный звонок!
- Разве ты не смотришь новости, дорогой? - Адам поморщился, но промолчал. Пусть сама говорит, с чем пришла, он не намерен ей помогать и облегчать работу.
- Не хочешь поужинать завтра? - Адам почти видел, как его бывшая безупречная жена сидит в своей квартире, тонкими пальцами накручивая черный локон, вежливо улыбаясь одними губами. Лили всегда там, где победитель! Наверное он должен быть польщен, но думает о Ренфи.
- Завтра я занят, - легко, будто не понимая цели ее звонка, отвечает он. - Я позвоню тебе.
- Конечно…
Лили кладет трубку. Адам знает — это победа, совсем скоро Совет и вся Аларна предложат ему много больше, чем финансовый концерн. И впервые он сомневается, стоит ли… Но отбрасывает эти мимолетные мысли. В панорамное окно видно Аларну — тонкая сеть огнейц на черной поверхности, как серебряная паутина. И скоро, очень скоро вся она будет его без остатка!

2.

Он получил приглашение на экстренное заседание Совета от самого Маккини — бывшего пресс-секретаря президента, и вежливо отклонил его. Воздух вокруг пах опасностью и властью, почти как в прежние времена, но за эти годы Адам Макнамара хорошо усвоил правила игры и понимал — нужно ждать. Те самые люди, что теперь готовы вознести его на небывалую высоту, потом скрупулезно, до мельчайших подробностей станут изучать его шаги, решения, слова… И Адам не намерен был давать им повод. Совещание длилось недолго, впрочем он и так понимал, что Совет Федерции и Альянс малых планет вынесут Ласситеру вотум недоверия. И то, что сразу после Маккини позвонит ему, он тоже ждал. Странное дело, но никогда после своего падения восемь лет назад, Адам Макнамара не представлял, что все произойдет так… обыденно. Оказалось, Маккини уже организовал голосование и внес его кандидатуру. Его собственный секретарь теперь переуступил многие полномочия Маккини, в центральном офисе «Макнамара-инкорпорейтед» - новый предвыборный штаб.
Короткая встреча с выпускниками Академии и военными прямо у космопорта, того самого, который когда-то бомбили тангарцы, какая ирония. Адам в безукоризненно белой рубашке и строгом костюме вежливо улыбается избирателям, но лиц он не видит, все они — сплошное белое пятно, ревущее его имя. Было ли так же с Ласситером или он, этот чертов идеалист и впрямь видел именно людей? Толпа все растет, скандирует его простому беспощадному лозунгу: «Аларна для аларнийцев!» Все предельно ясно, все устали оглядываться через плечо только потому, что рождены чистокровными гражданами Аларны, потому что воевали за президента Нордана в той войне, потому что они не виноваты в деяниях Предтечь и не желают платить по этим старым счетам. Начни они возмещать убытки, жертвы, ущерб, и конца этому не будет! Аларна стонет от народного гнева, раскалывающего ее на части, и потому все рукоплещут его лозунгу и политической программе. Все так просто, вот он — человек, который авозьмет ответственность на себя, сделает грязную работу, чтобы аларнийцы могли спать спокойно в своих новеньких дорогих домах. Адам все еще улыбается, отгоняя назойливую мысль — хотел ли он на самом деле этого, готов ли к такому…
Люди лишь хотят, чтобы он остановил это безумие, теперь вдруг вспомнили, что его компания и дочерние альянсы кормят половину Аларны, его финансы вложены в Тангарскую промышленную, что он — герой войны, выпускник Академии, наследственный политик и любимец общественности. Про себя, стоя рядом с Маккини на пронизывающем ветру, Адам недоумевает, как обыденно и легко свергается одна власть и устанавливается другая. Маккини деловито говорит, что голосование назначено на вторник, через два дня.
- У Ласситера нет времени урегулировать конфликт, если он не введет войска на улицы Аларны. Но он этого никогда не сделает, - Адам качает головой, но молчит. Все ошибки президента ему на руку. Сам он уже говорил с генералами Академии, по его команде легендарные «ласточки» готовы подняться в воздух. Через два дня, - говорит себе Адама. - Всего два дня.

3.

«Аларна для аларнийцев!» - на половину здания мигают синие буквы, кое-где провода отошли, и некоторые буквы погасли, но даже так прочесть можно. Да и читать ни к чему, этот призыв в сердцах всех граждан Аларны! В сердцах тех, кто голосовал за него. Скандировал его имя на площади Академии. Люди устали от ненависти, внезапно обрушившейся на них за старые грехи праотцов, от страха за свои дома и даже жизни, и постепенно их тоже охватывала злость. Злость на то, что жизнь вдруг круто переменилась и снова стала напоминать ту, военную. Злость эта искала выхода, и Адам лишь умело направил ее в нужное русло. Бен Ласситер! Тангарский повстанец, столько лет поднимавший с колен нацию мятежников и смутьянов, чтобы что! Чтобы они теперь громили созданное им, Адамом, на его родине!
О стычках с тангарцами тут и там показывали по всем голокоммам. Вот магазин, разграбленный кучкой бандитов. Разбитые стекла ощетинились острыми зубцами, внутри будто прошлись с битой или короткостволом. На стене напротив красной краской выведено: «Вы за все ответите, с..ки!» Адам поморщился, но выключать не стал.
На следующий день машину сенатора Маккини обстреляли почти в упор, к счастью, бронированные стекла спасли его. Виновных не задержали. Но и так ясно — каждый проклятый тангарец здесь виновен, если не действием, там мыслями он с мятежниками. И Адам, восьмой Президент Альянса объединенных планет Федерации, подписывает указ о государственной измене. Теперь нет больше дебоширов и нарушителей порядка. Есть предатели, которых ждет смерть. Адаму кажется, вернулось военное время и даже хуже. По крайней мере тогда тангарцы лишь раз пришли на Аларну.
Ранним утром президентский кабинет получает тревожные вести — ни один из грузовых кораблей не может взлететь с космодрома. Служащие -тангарцы саботируют работу транспортников, космодром заполнен возмущенной толпой.
- Что будем делать, господин Президент? Может быть, организовать встречу…
- Нет. - кажется впервые за эти сумасшедшие недели Адамом владеет чистейшая, неразбавленная ненависть и злость, которые копились все эти дни.
- Никаких переговоров. Готовьте указ о депортации тангарцев и всех не-граждан Аларны на их планеты!
- Но производство встанет… Шахты..
- Шахты работают только потому, что Я это позволяю, - медленно цедит президент сквозь зубы. - Остановим производство. Пусть на своей шкуре почувствуют, каково это!
- Да, господин Президент.
- «Ласточки» готовы?
Советник запинается на минуту, даже на лице Маккини минутное замешательство.
- Если возникнут… беспорядки при депортации, я хочу быть уверен, что решение этого вопроса за мной. И Академией.


Голокоммы обращены на космодромы Аларны, все они вещают об одном — сотни людей садятся в корабли, битком набиваются в них, как во время войны. Космодромы работают на пределе возможного: тысячи пассажиров каждые сутки. Кто-то уезжает семьями, плачущие дети, сурово сведенные скулы мужчин, отчаяние в глазах жен и матерей. Аларна былав им дрмом, чтобы там ни было… Но теперь всему этому конец. Благодаря президенту Ласситеру, благодаря президенту Макнамара… Адам бесстрасно глядит на картинку, поданную с голокомма. Его это не касается, они сами вынудили его на крйние меры. И вдруг картинка меняется. Мужчины на взлетной полосе достают оружие — SIA15, безошибочно определяет Адам, - с разрывными капсулами. Они тычут им в служащих космодрома, палят в воздух, заявляя о серьезности своих намерений. Они годами строили жизнь на Аларне и не намерены терять все. Солдаты Академии тут же, берут их в кольцо, огонь теперь ведется на порадение, и смерти, транслируемые голокоммами настоящие. В них нет ничего романтического: грязный бетонный пол, окровавленные тела, хищный оскал на поллица у одного из мятежников… Адам нажимает кнопку вызова, удивляясь про себе. Что не испытывает ни ужаса, ни трепета, как когда-то, в войну.
- Соедините с Маккини и генералом Моррисом. Да, поднимайте «ласточек» в воздух. Огонь на поражение!
В какой-то момент голокоммы отключаются, и Адам понимает — это прямой приказ Маккини, сейчас «ласточки» ведут зачистку космодрома. Некого будет везти на Тангар или Фьорину. Они сами вынудили меня к этому. Слова обращаются пылью, оседают на зувбах горечью, теряют свое значение. И единственный, о ком думает сейчас Адам — Ренфи Ласситер...

РЕНФИ. (МАРТ).

Скрытый контент: показать

1.

В гостиной звенящая тишина, такая оглушительная, что слышно, как за окнами мерно гудит огромное сердце Аларны — работают энергостанции, космодромы, спутники… Ренфи устало поправила волосы, просто чтобы чем-то занять руки. Как и Бен, она выдохлась, смертельно устала, отчаялась принять единственно верное решение для их семьи. Еще два дня назад казалось — ничего непоправимого не произошло. Но вчера Ривер вернулся из Академии весь в синяках и с разбитой губой. Он сразу же заперся у себя, отвечал из-за закрытой двери зло и глухо от сдерживаемых слез. И сколько Ренфи не уговаривала его открыть, спуститься вниз и поговорить, он остался глух к ее мольбам. О произошедшем они узнали от Аллены. Сидя в этой самой гостиной, поджав под себя ноги и обхватив острые плечи руками, она бесслезно рассказала, как утром старшекурсники Маккини назвали Ривера тангарским ублюдком. Маккини был старше на 3 года, но это не помешало Риверу ударить первым. Конечно, силы были не равны, драку, точнее избиение Ривера Ласситера, разнимали уже руководители обеих групп. Маккини получил выговор, даже без занесения в личное дело. А курсанта Ласситера отстранили на неопределенное время. Аллена посмотрела на побледневшую Ренфи и сумрачного отца, в зеленых глазах стояли слезы, и молча протянула свой разбитый коммуникатор. Стекло от удара треснуло и рассыпалось паутиной. А поверх коммуникатора красной краской кто-то написал: «Убирайся отсюда, тангарская сука!» Ренфи тяжело сглотнула. Будто и не было этих мирных лет, будто они разом вернулись в войну, где ненависть рвала в клочья все, что они с Беном пытались здесь создать. Аллена не плакала, и наверное это было хуже всего. Невыносимо видеть, как мучается ее дочь, совсем еще ребенок. Но достаточно взрослый, чтобы не принять их помощи и утешения. Вместо этого она ушла к Риверу. И они просидели в его комнате до утра.
- Нам придется уехать, - бесцветным голосом тяжело произносит Бен, и Ренфи вымученно кивает. Еще вчера она надеяласб, что буря пронесется над их головами, не затронув их. Еще вчера…
- Аллена любит Аларну…
- Но даже ей теперь здесь не безопасно! - Бен берет ее руку в свои ладони. Целует легонько — их давний тайный жест.
- Прости меня, Ренфи! Я не думал, что все будет так плохо!
И в эту секунду Ренфи охватывает гнев, не на мужа, на всю эту ситуацию, на безвыходность, на Адама Макнамара! Она яростно качает головой.
- Нет, Бен, это было наше общее решение! Я ведь тоже не отговаривала тебя! Я тоже не думала, что будет хуже, чем в войну…
За панорамными окнами сочится серый холодный рассвет, и на миг Бен закрывает глаза, стараясь воссоздать в памяти рассвет на родном Тангаре — множество желтых и оранжевых красок, горячий воздух, раскаленный песок.
- Пойду соберу вещи, - голос у Ренфи тихий, измученный. Ему хочется просить прощения, но она не позволит. Для Ренфи он ни в чем не виноват, даже в том, что рассказал людям правду о Предтечах. Он и сам не знал уже, правильно ли поступил, запутался. Никакая правда не стоит травли ЕГО детей в Академии, травли сотен детей от смешанных браков тангарцев и аларнийцев. Ему-то казалось — вот он — мир. А это всего лишь очередная буря.
Ренфи встала, на ходу легонько коснулась его колючей щеки. Как хорошо, что есть тАнгар, где Бен Ласситер — национальный герой. Где ее детям не будет угрожать ничто. Да, это не Аларна, к которой они привыкли, и придется трудно поначалу. Но и Бен теперь не президент, а они — просто граждане Тангара. В окно Ренфи было видно, как медленно просыпается город, тянутся серебряные нити огней от космодрома и Академии во все его концы. На миг, только на миг у нее перехватило дыхание от внезапной острой боли. Я все это потеряю, я больше никогда могу не увидеть свой дом! Но Ренфи задавила в себе боль и тоску, и выпрямившись, начала подниматься по ступеням наверх, в комнату.

2.

До космодрома их везло случайное такси. Бен отказался от государственной машины почти сразу, и теперь он, сидя рядом с водителем, в переднее зеркало искал глаза Ренфи. Рядом с ней на заднем сиденье жались друг к дружке Аллена и Ривер. Проглотив горечь, Бен снова стал смотреть в окно невидящим взглядом. Ему не с чем прощаться на Аларне, она так и не стала ему домом, но была родиной Ренфи, и ее боль болела сейчас сильнее, чем его собственная.
Несмотря на ранний час, у входа на посадочную полосу выросла толпа. Аллена, выбравшись из машины, глядела на нее округлившимися глазами, попятилась было, но крепкая рука отца обняла ее за плечи. Сотни людей с вещами, с детьми толпились перед пропускными пунктами, взятые в кольцо военными. SIA 17 черными зияющими дулами смотрят на людей, вчерашние курсанты Академии в защитных шлемах и форме стоят по стойке.
- Не смотри на них, - вполголоса сказал Бен на ухо дочери. - Они не причинят тебе вреда. Мы просто сядем на корабль.
Кто-то в толпе узнает их, пытается уступить очередь, и Ренфи не отваживается смотреть в каменное лицо мужа. Они занимают место у самого входа.
Их очередь наступает нескоро, аллена едва держится на ногах, льнет к отцу. И ренфи видит по ее заострившемуся, белому как мел личику — всего охотнее она бы зажмурилась. Но смотрит прямо перед собой. Ривер угрюмо стоит рядом, его губа снова кровоточит. «Поскорее бы, - как заклятье шепчет про себя Ренфи, - Поскорее бы оказаться на Тангаре».
Наконец пропускной пункт. Молодой офицер быстро проверяет штрих-коды в документах, один, другой, третий… Минутная заминка, когда коммуникатор его издает резкий противный писк, снова считывает штрих-код.
- Господин Ласситер, Аллена Ласситер, Ривер Ласситер, можете пройти в зону А, посадка через 30 минут. Госпожа Ласситер, Вас я попрошу пройти со мной.
- Что? - собственный голос кажется Ренфи не громче шепота. Офицер пожамает плечами.
- Простите, наверное, какая-то ошибка, но Ваша карта не читается. Мы не можем пропустить Вас на корабль… Пока Вы не разберетесь с этим.
Дальше все происходит, как в страшном сне, и кажется Ренфи ненастоящим и до ужаса реальным одновременно. Краем глаза она видит, как напрягся и подался вперед Бен, чуть оттолкнув от себя всхлипывающую Аллену и Ривера, как двое у пропускного пункта кладут пальцы на предохранители SIA. Ее тошнит от страха за Бена.
- Все в порядке! - кричит она ему, громче, чем надо — на них оборачиваются люди, шепчутся, но Ренфи боится, что он не услышит, сделает к ней шаг оттуда, из зоны А, и тогда эти офицеры в новенькой форме откроют огонь.
- Бен, садись на корабль с детьми, не волнуйся, я прилечу следующим рейсом, обещаю тебе! Бен!
На миг они встречаются взглядами, и Ренфи старается вложить в свой все, что не может сказать вслух, при детях. «Умоляю тебя, Бен, забери детей на Тангар! Я прилечу, как смогу! Только не делай сейчас глупостей! Если они убьют тебя на глазах наших детей, кто позаботится о Ривере и Аллене там, у тебя дома! Пожалуйста, Бен, пожалуйста, просто иди к кораблю!»
Все тот же офицер трогает ее за рукав.
- Отойдите, пожалуйста, от пропускного пункта, госпожа Ласситер.
Ее теснят другие, кто ждал своей очереди, Ренфи идет к ограде, а когда снова смотрит в толпу, не видит уже ни Бена, ни детей.
Ее трясет и тошнота подкатывает к самому горлу, Ренфи с трудом делает тяжелый вдох сквозь стиснутые зубы, и опустив голову, бредет к выходу из космопорта. У ворот ее окликает один из офицеров.
- Вам плохо? Вызвать Вам машину?
Ренфи качает головой, раз-другой, и никак не может остановиться.

3.

Ренфи нервно поправила блузку, наглухо застегнутую, простого кроя, бросила последний взгляд в зеркало, не видя себя. Вместо знакомого отражения — женщина с белым, как мел лицом, под глазами круги, губы плотно сжаты. Острая тоска по детям и Бену разрывала сердце, делала ее слабой и уязвимой, каждое новое утро бросала на колени и много часов нужно было, чтобы собрать все осколки, как-то двигаться, говорить. Существовать. Мысленно она была с ними, там, на Тангаре. Но вся правда в том, что она не могла уехать. Несмотря на кажущуюся возможность этого. Документы ее в порядке, она — урожденная аларнийка, имела право свободного передвижения по пресловутому президентскому указу. Но нелепая странная ошибка в ее штрих-карте заставила Ренфи остаться. Поездка в Академию, и консульство Аларны, и Совет помощи депортируемым ни к чему не привели. Ошибку устранили и тут же другой документ оказался неполным — незначительная деталь, однако в вылете снова было отказано. И опять все пришлось начинать заново… Понадобилось почти 2 недели, прежде чем Ренфи поняла — она не уедет, она НЕ МОЖЕТ уехать. Ренфи не пыталась думать о нем лучше, чем он есть. С самого начала Адам Макнамара был страшным человеком, или стал таким на долгом пути к власти… Ренфи видела: одних власть иссушает, вытягивает все силы, надежды, радость. Так было с ее мужем. Адам Макнамара — другое дело. Ей казалось, он наслаждается властью, она не тяготит его, не пугает. И тем страшнее, что он приобрел теперь практически неограниченное влияние на Совет Федерации, действующий по его указке. К ее удивлению, в приемной Президента ее практически сразу соединили с ним напрямую. Короткий разговор занял две минуты, и вот теперь Ренфи со странным холодком спокойствия, близкого к отчаянию, собиралась на ужин, на который ее вежливо позвал Адам.
- Прости, Ренфи, у меня нет времени, - сухо сказал он в трубку. - У меня совещание до 10, если хочешь, увидимся сразу после него. Я могу прислать за тобой машину.
В его голосе ничего, кроме усталости и озабоченности, и Ренфи убедила себя, что это и есть ужин, деловой ужин. Ей бы радоваться, что президент вообще согласился ее выслушать, но под ложечкой противно сосет, и никакие убеждения больше не работают.
Машина приехала ровно в 10.15.
Ренфи молча села в нее и всю дорогу не отрываясь смотрела в окно, не видя Аларну в отражении стекла.
Президентские аппартаменты располагались на последнем этаже новенького, возведенного после войны дома. Лифты работали только по картам жильцов, и шоферу президента пришлось провожать ее в пентхаус лично. Внутри было царство металла и прямых линий — торжество прогресса над удобством. Двери за ее спиной мягко щелкнули автоматическим замком.
- Проходи, - откуда-то из глубины квартиры раздался голос Адама. - Прямо и налево.
Он стоял у бара, спиной к ней, вертя в руке стакан с виски и глядя на панораму Аларны, раскинувшейся внизу.
- Тебе налить чего-нибудь?
Через силу Ренфи кивнула, и Адам плеснул в другой стакан неразбавленного виски, протянул ей. На нее он почти не смотрел. Пиджак его лежал тут же, на стуле, и Ренфи поняла — он и сам только недавно вернулся с совещания и выглядел он не так, как показывали голокоммы аларнийцам. Да, он был в безукоризненной отутюженной рубашке, на запонках — знак Академии, гладко выбрит, но сейчас не было в нем этой уверенности, граничащей с жестокостью, с какой он принимал решение о депортации тангарцев и видимо о ее собственной судьбе.
Внезапно Адам обернулся, светлые холодные глаза смотрят на нее в упор со странным выражением.
- Как в старые добрый времена, да, Ренфи?
Она не ответила, пригубила виски, и оно обожгло губы.
- Я часто вспоминаю войну, - вдруг сказал Адам. - Что можно было сыграть иначе, не допустить разрушения Аларны, да и вообще всего этого…
Ренфи молчала, не зная, какого ответа он ждет.
- Но вся штука в том, Ренфи, что я и сейчас могу отыграть все, война мне даже на руку.
Непостижимо, но Адам улыбается, улыбка эта не касается его глаз, изгибает только губы. А в глазах Ренфи видит пугающую ее решимость, не знающую жалости или сомнений, и опускает взгляд в свой бокал. Лед в нем тает от тепла ее пальцев, и правая рука начинает болеть, словно ей тоже напомнили о войне. Ренфи берет стакан левой и осторожно сжимает раненые пальцы.
- Так зачем ты пришла?
Вопрос застает ее врасплох, но Ренфи все же говорит о проблеме в штрих-карте, о невозможности покинуть Аларну. Адам слушает ее молча, не перебивая, по его лицу ничего не прочесть. Он цедит виски, в его стакане лед уже растаял весь.
- Я посмотрю, что можно сделать. - наконец отвечает он, забирает ее полупустой стакан и ставит на стойку за ее спиной. Ренфи замирает, нервы как натянутая струна, и почему-то именно в эти секунды ей хочется видеть его лицо, чтобы понять, что он решил, что он думает. Позади звякают стаканы, и наступает тишина. Оба они молчат, и некстати Ренфи вдруг вспоминает ту генеральскую квартиру времен их общей юности, разрушенную бомбежками Аларну, торопливый секс и одну сигарету на двоих после. Адам подходит сзади, наклоняется к ней.
- Твоим детям вовсе не обязательно было уезжать, Ренфи. Они наполовину аларнийцы. Они могут вернуться домой, вернуться в Академию.
Его пальцы почти касаются ее щеки, очерчивают ее подбородок.
- Разве ты этого не хочешь? - тихо спрашивает он.
- Адам… - наверняка по голосу он понял, о чем Ренфи собирается просить. Всегда одно и то же, всегда этот тангарский выскочка! Его рука тяжело ложится на ее плечо, и Ренфи умолкает, прикусив губу.
Ренфи сидит, не двигаясь, Сердце колотится в груди, как сумасшедшее.
- Я хочу улететь на Тангар, - наконец отвечает она.
Он убирает руку, отходит от нее, и минуту в квартире стоит оглушающая, звенящая тишина. Потом Ренфи слышат легкую усмешку.
- Ты всегда выбираешь не то, Ренфи. В этом твоя ошибка.
Не глядя на него, Ренфи вскакивает, едва не натыкаясь на столик, несется к двери, и в последнюю минуту он удерживает ее за плечо, разворачивает к себе. Ренфи отшатывается, упирается руками ему в грудь. Но он легко, играючи убирает ее руки, прижимает ее к стене спиной, рывком запрокидывая ее голову. Его дыхание пахнет алкоголем, смешивается с ее собственным, когда его язык оказывается внутри. Ренфи тщетно пытается отвернуться, одной рукой он крепко держит ее подбородок, второй расстегивая блузку. Все внутри нее беззвучно кричит, это же Адам, Адам Макнамара, которого она знает с первого курса Академии, который может быть каким угодно, но не так… На миг он отпускает ее губы, Ренфи трясет от гнева, от беспомощности, срывающимся звенящим голосом она кричит:
- Пусти! Не смей! Я тебя ненавижу!
Но он только хмыкает в ее губы, блузка полурасстегнута, Адам толкает ее вглубь комнаты, и хотя Ренфи яростно пытается высвободиться, хватка у него железная.
- Не хочешь в спальне? - шепчет он, покрывая быстрыми поцелуями ее плечо, отпускает наконец ее запястье, и Ренфи с размаху бьет его по щеке, раненые пальцы отзываются обжигающей болью, но Адам только усмехается, уголки его губ подергиваются.
- Ладно, - сквозь зубы цедит он, и внезапно комнату наполняет звон битого стекла — одним движением он смахивает стаканы со стойки и они рассыпаются по кафелю прозрачными брызгами. Он прижимает ее спиной к столику, рывком усаживает на поверхность, запуская руку под юбку, грубо раздвигая ее колени. Ослепительной вспышкой проносится мысль о Бене, о таком далеком теперь Тангаре, и Ренфи до крови прикусывает губу, когда он входит в нее.
- Надо было давно трахнуть тебя, - почти с ненавистью выдыхает он ей в ухо, спину Ренфи холодит стеклянный стол, сведенными лопатками она чувствует его зеркальную гладкость, пытаясь сосредоточится только на этом ощущении, зажмурившись.

- Все еще ненавидишь меня? - Адам методично застегивает запонки на рубашке, пока Ренфи дрожащими пальцами пытается совладать с пуговицами своей блузки, плечо там, где он держал ее, саднит, пальцы болят и ей никак не удается застегнуть пуговицу. Адам наклоняется и она не успевает отпрянуть, он ловко застегивает их все до самого горла. Достает сигарету и закуривает, не глядя на Ренфи, молча протягивает ей. Ренфи хочется плюнуть ему в лицо, сказать, как она его презирает, но по гортани словно прошлись наждаком, и она молча берет сигарету, жадно затягивается, сигарета пляшет в ее дрожащих пальцах.
- Я действительно могу вернуть тебе детей, - серьезно говорит Адам. - Я все устрою.
Ренфи давится полусмехом, полуплачем. Устроит за то, что поимел ее?! Но сказать ничего не успевает.
- Выходи за меня, - вдруг говорит Адам.

4.

До рассвета еще несколько часов, но у Адама уже который день бессонница, которую не победить даже виски или усталости. Почти час он неподвижно стоял у окна, размышляя о дальнейшей судьбе Аларны. Ренфи уехала давно, но в комнате все еще витал слабый аромат ее духов.
Ему казалось, стоит добиться ее и все, наваждение отпустит. В самом деле, Ренфи Йорк не имеет над ним власти, наоборот, это от его слова зависит ее собственная судьба. Но тем не менее он дал ей уйти, не стал удерживать, зная — она все хорошо обдумает и придет, но придет сама. В конце концов, они давно не дети, не курсанты Академии, а взрослые люди. Глядя на огни города внизу Адам Макнамара размышлял. Вся Аларна уже была его со всеми потрохами. И если еще рядом будет Ренфи, раскаявшаяся и осознавшая его правоту Ренфи Йорк, дочь Президента, жена Президента… Пусть тангарцы посмотрят, на чьей стороне все! Он улыбнулся уголками губ собственным мыслям. Утром Тангарская Промышленная компания приостановит производство. Нет больше поставок с Аларны, нет денег «Макнамараинкорпорейтед». Скоро, очень скоро Тангар будет стоять на колепнях и уже не поднимется. Да, Бен Ласситер тщательно следил, чтобы его шахтеры получали проценты по своим дивидентам, не позволяя ему приобрести основной пакет акций Тангарской промышленной. Ну и к черту! Это теперь даже не важно, ибо и самой компании скоро не станет. Этой идеей Адам не делился даже с Маккини, понимая, что не пришло для этого время. Но сам он в уме тщательно разработал свою военную кампанию, и только ждал, когда можно будет начать воплощать ее в жизнь. Пусть тангарцы бегут на свою чертову планету и надеются там выжить! Они еще не знают, что ждет Тангар, Фьорину и дюжину мелких орбитальных станций, забывших, кто тут главный! Он покосился на электронные часы, показывавшие 3.15 ночи. Несмотря на усталость, сна не было ни в одном глазу. Адам достал новый стакан и плеснул на дно виски. «Интересно, Бен Ласситер спал спокойно все эти годы? - подумалось ему вдруг. - Даже когда решил пустить все под откос?»

5.

Ренфи не звонит ни завтра, ни через два дня. Его взгляд то и дело соскальзывает на потухший экран коммуникатора. Тишина. Проходит неделя. Маккини подготовил проект по Тангару. Смета солидная, но Адаму почти все равно. Аларна заплатит за его маленькую войну, как и всегда.
Дома он долго смотрит документы, устало трет виски, пульсирующие глухой болью. Ренфи не звонит. И когда он уничтожит Тангар, все будет кончено. Он так и не подписывает бумаги, а утром сам набирает ее номер. Ренфи отвечает не сразу, и Адам старается представить, что она сейчас делает. На часах 7.45. Он уже давно не спит, как и его вездесущий секретарь.
- Нам нужно поговорить.
Ренфи молчит, он барабанит пальцами по столу.
- Не о чем говорить, - наконец отвечает она. Адам чуть заметно тонко улыбается. «Да конечно!»
- О Тангаре. Можем встретиться за ленчем, выбирай место.

Ресторан маленький, посетителей почти нет, и он легко находит ее столик. Ренфи ждет, молча смотрит, как он идет через весь зал, перекинув пиджак через руку.
- Что будешь?
Рнфи только отрицательно качает головой, мелкими глотками пьет воду из своего стакана. И Адам заказывает на двоих. Он-то знает — разговор будет долгий.
Пока готовят еду, он изучает лицо Ренфи. Она побледнела и осунулась, губы плотно сжаты, в глазах враждебность. Адам кладет на стол бумаги, те самые, что вчера не подписал, легонько подталкивает папку Ренфи, а потом откидывается на стуле, стараясь по ее лицу понять, пока она читает.
План уничтожения Тангара безупречен. Уже сейчас почти все его граждане депортированы с Аларны. Еще неделя или две, и офицеры Академии проведут на Тангаре обыски и, конечно, что-нибудь найдут. На Тангаре всегда есть оружие, и даже не важно уже, какое. Аларнийцам достаточно самого факта его наличия. Уж Маккини и его команда постараются подать все в нужном свете. Аларна не хочет новой войны, и он, Адам, ее не допустит. Тангар всегда будет угрозой, пока существует. Баа-ах! Все просто, смерть всегда проще жизни. Это понимал Хэри, Великий Хэри Нордан, отдавший приказ бомбить свои же станции. Про себя Адам мрачно усмехается. Он хорошо усвоил уроки своего несостоявшегося тестя. Хэри бы с ним согласился.
Уже сейчас работа Тангарской промышленной остановлена, и спешно идет строительство на Хоросе и двух других окраинных станциях. Аларна обойдется без Тангара!
Ренфи, страшно бледная, выпрямляется, отбрасывает папку от себя на стол.
- Ты умеешь только разрушать, - тихо говорит Ренфи. И почему-то эти простые слова уязвляют его глубже ее откровенной враждебности. Он вскидывает голову.
- И это ты говоришь мне, Ренфи? Это твой муж развалил Федерацию. Во имя чего?! Кому от этой правды стало лучше?Может, тебе? - он берет себя в руки, говорит уже спокойнее:
- Все эти месяцы мне пришлось наводить порядок, и это чертовски трудно!
- Уверена, у «ласточек» все получится, - ровно роняет Ренфи. Оба они вспоминают космодром.
- Я показал тебе бумаги, чтобы ты имела представление, как все будет. Но я не стану трогать Тангар, пока что.
Ренфи молчит, пальцы здоровой руки вцепились в край стола, и это не укрылось от Адама.
- Пока что… - эхо повторяет она. Адам кивает.
- В течение года производство будет приостановлено, пока мы не убедимся в благонадежности тангарцев, - гримаса искажает ее бледное лицо, Ренфи кусает губу, не произносит ни слова.
- Я предлагаю тебе сделку, - прямо говорит Адам. - Твои дети вернутся в Академию. Никаких больше эксцессов насчет полукровок, это я могу тебе гарантировать. Со своей стороны ты появляешься со мной на приемах в обществе…
Светлые ее глаза темнеют, расширяются. И Адам ждет, что Ренфи возмутится, оттолкнет его. Но она сидит напротив неподвижно, только плечи ее закаменели. Им приносят заказ, но и у него уже нет аппетита. Официант поспешно удаляется, оставляя их наедине.
- То есть для всех это будет выглядеть, будто мы… вместе, - выдавливает наконец Ренфи. Адам кивает.
- Зачем тебе это? Я ни капли не верю, что ты оставишь Тангар в покое! Ты слишком ЕГО ненавидишь, чтобы поступить так!
- Ренфи, я тебе никогда не лгал, и не намерен начинать. - «Не как твой драгоценный Ласситер! - с ненавистью думает Адам, но вслух это не произносит. Невысказанные слова повисают в воздухе. - Дай мне этот год, и я докажу тебе, что у нас есть будущее. - Ренфи открывает рот возразить, но он не дает ей вставить ни слова:
- У нас не так мало общего, как тебе сейчас кажется.
- Я никогда не поддержу твою позицию с Совете, - качает головой Ренфи.
- Этого и не требуется. - Коммуникатор пищит, и на дисплее высвечивается сообщение от Маккини: «Тангар» - одобрен? Зеленый свет «ласточкам»?Адам отключает его.
- Мне пора, Ренфи. Я не требую ответа прямо сейчас, позвони на днях.
Он отодвигает стул, встает, оставляя кредитку на столе.
- А потом? - спрашивает она.
- Это зависит от тебя.

6.

Дорога, огибающая центр и Академию, была в этот час пустынной, и Адам до упора потянул на себя рычаг скорости, мотор взревел, и машину мягко дернуло вперед. Тут же замигало красным табло автопилота, предупреждая о превышении допустимой скорости, плавно тормозя машину. И Адам в бешенстве отключил аварийный автопилот. Давно уже он сам не сидел за рулем, все больше занятый переговорами, переписками, документами, которым конца не видно. Водитель возил его из конца Аларны в другой конец, стал для Адама чем-то неотделимым от самой машины, безгласным роботом. Да, черт возьми, он и сам временами переставал чувствовать себя живым в бетонном склепе Президентской резиденции. Вот и сегодня экстренное совещание затянулось на три часа. Маккини уговаривал, настаивал, спорил до хрипоты, что удар по Тангару нужно нанести сейчас, немедля! У них на руках все козыри. Найденное при обысках оружие, и не важно уже, что устаревшее, все еще способно убивать — это самое главное. Аларна одобрит любое, даже самое кровавое решение. Адам хмыкнул. Именно самое кровавое! Все хотят покончить с этим раз и навсегда и ждут, когда же он даст команду. Когда нажмет на кнопку. Но он молча выслушал генералов и Маккини и коротко сказал «Нет». Маккини понял, что переубедить его не удастстся, собрал бумаги, в ярости вырубил экран планшета.
- Это ошибка, господин Президент, - процедил он. И Адам понял — сегодняшний вечер стоил ему единомышленника и безупречного исполнителя. Оттуда он поехал не домой, а в бар на окраине. Он тут ни разу не бывал. Паршивое место, для младших офицеров и работников космопорта. Но он заказал двойной виски. Лед растаял, Адам поморщился, но выпил все. Потом заказал еще.
Два тили три двойных… В голове путалось. Сказал он Маккини или нет, что все равно покончит с Тангаром, не сейчас, но покончит? Вряд ли… Адам уже не помнил. И теперь он думал о Ренфи, и его потихоньку охватывала злость. Ради нее он угробил год, чертов год кропотливой работы! Финал всего противостояния с Ласситером! Но Ренфи все так же смотрит на него, как не последнего ублюдка, ненавидит его… Ладно же, пусть докажет, что стоит чего-то! Он так резко рванул на себя рычаг тормоза, что ремень безопасности больно врезался в плечо. Когда он выбрался из машины, мир еще минуту вертелся перед глазами, а потом приобрел ясность очертаний. В лифте он нажал ее этаж, прислонился спиной к прохладной металлической поверхности. Лифт — простая вещь. И бомба на борту «ласточек» - простая, предназначенная разорваться и сравнять с землей сектор диаметром полтора километра. Все просто. Все, кроме Ренфи…
Ему показалось, он звонил бесконечно долго, почти утопив палец в кнопку. Виддеокамера мигнула, сканируя изображение.
- Ренфи… - пробормотал он, упираясь ладонью в бетонную стену. - Открой.
- Адам… - ее голос, искаженный динамиком, долетал до него урывками, сколько он не напрягал слух. В голове шумело.
- Ты пьян?
Он чуть не расхохотался ее удивлению. Да, черт подери, я вдребезги пьян, Ренфи! Но ничего этого он не сказал.
- Езжай домой, - твердо говорит она и тянется к кнопке выключения. - Давай поговорим завтра.
Камера мигает и гаснет.
- Пошла ты! - он в бешенстве набирает ее снова, и снова. Тишина. Ренфи выключила связь.
Минуту он стоял, думая, не сесть ли ему и впрямь за руль, поехать домой, лечь спать, забыть это все… Потом пальцы нащупали в нагрудном кармане плоскую пластиковую ключ-карту. Ее он сделал, как только они заключили эту сделку. Правда ни разу не пользовался ей. Кривая ухмылка исказила его лицо. Он провел картой по дисплею, раз-другой, пока дверь мягко открылась. Лампы в комнатах потшены, только слабый свет от боковой панели мерцает синеватым светом, напоминая сигнал тревоги. Нетвердой походкой он прошел внутрь, на ходу снимая пиджак. Бросил его где-то по дороге. Ренфи оборачивается, глядит на него расширившимися глазами, но не произносит ни слова. Адам же пожирает ее взглядом. Пшеничные волосы рассыпаны по плечам, домашняя футболка и шорты, в которые она по-детски запправлена. Лили бы ни за что так не ходила перед ним. Но это же Ренфи, и сквозь опьянение и усталость сегодняшнего вечера он ощутил возбуждение. Нет, желание. Не заключить ее в объятия, а владеть ее, этим телом под нелепой смешной одеждой, ее мыслями, всей ей без остатка.
- Адам, как ты вошел?- Ренфи отходит вглубь комнаты, обхватывает острые плечи руками. А он ничего не слышит от гулкого биения крови в висках.
- У меня есть ключ, - просто отвечает он, машинально расстегивая верхнюю пуговицу рубашки, наконец-то можно дышать нормально. Потом их с Ренфи взгляды пересекаются. Она вся напрягается, как натянутая струна, когда он притягивает ее к себе, заставляет поднять голову и разомкнуть губы, и даже сейчас продолжает молчаливо противостоять ему, с тихим упорством, и это ему ни за что не победить. Его рука сминает ткань майки, накрывает ее маленькую грудь, вторая ладонь на ее пояснице, давит на нее, заставляя Ренфи прижаться к нему, так, чтобы уж до нее наверняка дошло, как он хочет ее и что намерен это желание удовлетворить сейчас же. Его пальцы скользят под тонкий пояс ее шорт, оттягивают его, стискивая ее бедро. Ренфи пытается отвернуться от его губ, и он целует ее грубо, с напором, его язык бесцеремонно проникает внутрь.
Он плохо помнит ее квартиру, кажется, они в гостиной, слева коридор, и Адам прижимает ее к стене, стягивает наконец ее шорты, расстегивает свой ремень. Чувствует, как она вся дрожит, как деревенеет ее тело, отталкивая его, когда он приподнимает ее, обхватив ладонями ее бедра, насаживает на себя, тяжело, хрипло дыша. Снова находит ее губы, врезаясь в нее размеренно и сильно. Ренфи всхлипывает, или ему это слышится, и это разом отрезвляет его. Не так он хотел любить ее, ни в прошлый раз, ни в этот. Он отстраняется., опускает ее на пол, не убирая ладоней с ее спины, боясь, что она сбежит, оттолкнет его окончательно. Целует ее, теперь осторожно, медленно, отчаянно жаждая, чтобы в ней пробудилась хоть капля ответного желания. Ренфи молча позволяет все, ее плечи дрожат. В кромешной темноте они дошли до кровати. В ее спальне тоже темно, и он опускает ее на постель, задирает ее майку, целует ее обнажившийся живот, напряженный и твердый, изгиб ребер, маленький холмик груди. Тянет ее майку вверх и Ренфи послушно поднимает руки, позволяя снять ее. Опираясь на руки, он губами исследует ее грудь, острые ключицы и мягкую впадину шеи, ее бархатистое плечо с тонкими линиями шрамов, обводит один из них языком, и Ренфи чуть подается вперед. Не от страсти, а от желания уклониться от его губ. Но получается ровно наоборот. Одной рукой он отводит ее колено, тяжело сглатывает, вновь оказавшись в ней. Самое лучшее ощущение, которого он, идиот, так долго себя лишал. Не спеша, медленно начинает двигаться, слыша ее сердце у своей груди. Ренфи впивается пальцами в его плечо, едва ощутимо отвечает ему, разводит бедра, позволяя ему проникнуть глубже, и вскрикивает от неожиданности или мимолетной боли, когда это происходит. А он едва не теряет голову, тяжело давит на ее плечи, ускоряя движение. Ренфи шумно выдыхает, и он ловит это дыхание губами, чуть покусывает ее нижнюю губу, потом утыкается разгоряченным лбом в ее влажное от пота плечо. Она пахнет чем-то свежим и неуловимо чистым. Он стискивает зубы, содрогаясь всем телом в ней, придавив своим весом к постели. И ее тонкие теплые пальцы касаются его волос на затылке и бессильно соскальзывают по спине вниз. В темноте спальни они оба лежат, тяжело переводя дыхание, в коридоре слабо мигает панель: синий отсвет, сиреневый, синий...Сигнал тревоги, который им обоим уже поздно разбирать…


7.
Ренфи с удивлением поняла, что водитель везет ее не в город, а на окраину, к старому космопорту Аларны, который оставили теперь для малых судов. Машина остановилась у ворот, оттуда молчаливый сотрудник космопорта повез ее вдоль ангаров.
Ангар 77, большая металлическая дверь приоткрыта, Ренфи вошла, и тут же на нее пахнуло едким запахом краски и холодного вентилируемого воздуха. В глубине ангара она разглядела темную махину, слишком хорошо знакомую ей. Двухместные светлобрюхие бомбардировщики флота, на таком она летала однажды, пришлось во время войны. Она приблизилась осторожно, словно он мог ожить или открыть огонь. Даже знаменитая эмблема Федерации на коротких резких крыльях и на носу сохранилась. Ренфи осторожно провела по золотой краске кончиками пальцев.
- Осторожно, краска еще не высохла, - откуда-то раздался голос Адама. Ренфи подскочила от неожиданности. Адам Макнамара стоял, прислонившись спиной к железному боку корабля, сунув руки в карманы потертых джинсов. Ренфи бы расхохоталась, если бы не комок в горле от зрелища истребителя, так не вязался образ Президента, всегда чопорного, одетого в дорогие костюмы, разъезжающего в дорогой Президентской машине с этой растянутой майкой, джинсами, на которых застыла пятнами краска. Адам вытер руки, кивнул Ренфи.
- Что это?
Он похлопал по металлическому носу корабля.
- Это Мак, - и глядя на непонимающую Ренфи, добавил:
- Я летал на нем в войну… Семьдесят два вылета… А когда все закончилось и его списали, я просто выкупил Мака.
- Мака? - искренне удивилась Ренфи. - Ты дал имя кораблю?
Кораблю, отнявшему сотни жизней, - не договорила она, а потом поняла, что Адам не воспринимает это так.
- Да, - кивнул он. - Мак от Макнамара. Насколько я знаю, твой знакомый, Айзек Росс тоже величает свою посудину по имени. У пилотов есть такая слабость.- и улыбнулся. Ренфи помолчала, обходя истребитель. Ангар был огромный, в воздухе витал запах невыветрившейся краски.
- Я решил обновить его. Конечно, все вооружение с Мака сняли, но он вполне на ходу.
- Не думала, что увижу их еще, - наконец проговорила она. Адам накрыл ее руку, лежащую на носу корабля, своей ладонью.
- Это просто корабль, Ренфи, и ничего больше.
Она вымученно улыбнулась.
И Адам криво улыбнулся в ответ.
- И потом, у всех злодеев должны быть слабости, разве нет?

- Твоя слабость — Мак? - серьезно спросила она, глядя на Адама светлыми серыми глазами. Улыбка сошла с его лица, он все еще не отпускал ее руку.
- Нет, Ренфи. Моя слабость — ты.

8.

- Что такое? - Адам глядит на нее пристально, серьезно, отодвинув в сторону стакан с виски. Ренфи чуть удивленно качает головой.
- Не могу представить тебя в таком месте, - наконец говорит она. И Адам смеется, опираясь о полированную столешницу.
- Этот бар не так уж плох. Знаешь чем он мне нравится? Здесь не бывают обычно ни сенаторы, ни Советник Маккини и его секретари.
Когда полчаса назад президентская машина свернула из центра Аларны на окраину, Ренфи только удивленно молчала. Они миновали строительные бараки, где возводился новый жилой сектор, и остановились у неприметного здания, оказавшегося большим баром. Адам заказал виски.
- Сегодня я кое-что праздную, - сообщил он на безмолвный вопрос Ренфи. И протянул ей папку с печатью Федерации на титульном листе. Ренфи медленно открыла ее. Адам, наклонив голову, наблюдал за ней. Наверное, он ждал большей радости, признательности, черт побери. Но Ренфи молча прочла все, осторожно закрыла папку.
- Итак…
- Я не могу, - быстро проговорила она.
- Ренфи, это не подарок, это, если хочешь, партнерство. Это годовая социальная программа для детей из смешанных браков. Я могу построить там Академию для Тангара. Не военную, конечно, но как насчет промышленно-технологической?
- Ты просто хочешь загнать их в загон, - горько ответила Ренфи. - Конечно, никакой Академии на Тангаре. Ты слишком боишься дать этим людям в руки оружие…
- Я не боюсь, Ренфи, - жестко отрезал Адам. - Я так же, как и ты, видел, что будет, если они возьмутся за оружие, и да, я этого не допущу. Ты же хотела, чтобы Тангар процветал. Я предлагаю растить здесь свою элиту, элиту, сведущую в экономике своей планеты, ее ресурсах и грамотном управлении ими. Нужно с чего-то начинать. Это ведь ты мне говорила, что я могу только разрушать, и вот смотри — я хочу строить, предлагаю тебе этим руководить…
Он пододвинул край папки к Ренфи.
- Строительство начнется весной, ты курируешь этот проект. Если все пойдет, как я думаю, ты получишь финансирование из госбюджета, а пока, - он улыбнулся. - Его буду финансировать я и «Маккомпани».
Он накрыл ее пальцы, лежавшие на краю папки, ладонью.
- Считай, мы теперь деловые партнеры.
Он приветственно отсалютовал ей своим виски. Ренфи взяла свой стакан.
- С партнерами я пью обычно крепкие напитки, но тебе могу взять шампанского,.
Ренфи отрицательно покачала головой и почти залпом осушила стакан.
- Полегче, Ренфи, - он усмехнулся, кивнул официанту повторить.
- Помнишь тот бар, в войну? Нас отправляли на Хорос, и я с Академии тебя не видел, - он потер переносицу, глянул на нее. - А потом увидел тебя на космодроме, думал, обознался.
- Адам, не надо… - Тихо шепчет Ренфи, уперевшись взглядом в свой стакан. Минуту оба они молчат.
- Ладно, Ренфи, забудь. - Легко соглашается он, и в его голосе нет ни намека на недавнее. - Слушай, там, на Тангаре мне нужны будут хорошие управленцы. Не вояки, не шахтеры иди их сторожа. Люди, которые могут увидеть будущее, каким видим его мы. Молодые.
- К чему ты клонишь?
- Ривер. Мне он показался весьма здравомыслящим.
Ренфи выпрямляется, неловко задевает полупустой стакан и виски выплескивается на стол.
- Ты говорил с Ривером? Когда?
- На той неделе. Я ездил в Академию. - невозмутимо отвечает Адам. Ренфи хочется злиться, негодовать, что он использует и ее сына. Но даже Адам не знает, как часто она боялась, что Ривер и сам возьмется за оружие, пойдет по стопам отца. Он любит Тангар, он слишком горяч и несдержан, он — полукровка…
- Если ты делаешь это потому, что он мой сын…
- Черт побери, Ренфи, конечно, поэтому! Но мне все равно нужны люди там, на Тангаре, почему бы не Ривер…

Ренфи почти не пила алкоголь, и теперь от виски в голове звенит, но кажется, огромное напряжение, всей тяжестью мира давившее ей на плечи, немного ослабло. Они сидят в баре допоздна, а когда Адам встает, ее пошатывает, и он крепко удерживает ее за плечо.
- Кажется, ты пьяна, - шепчет он ей на ухо, и по ее шее бегут мурашки, она резко прикусывает губу, отстраняется. Аларнийская ночь снаружи холодная и промозглая, и они ныряют в тепло машины. Едва дверь захлопывается, Адам до упора жмет кнопку, и их от водителя отделяет тонкая звуконепроницаемая перегородка. Машина мягко трогается с места, и он опускает ее на сиденье, гладит ее щеку с едва заметной полоской шрама, и она сама притягивает его к себе, размыкает губы. Адам целует ее не спеша, осторожно, но держать себя в руках, когда она такая, сложнее, чем ему думалось. Тем более Ренфи сама отвечает на поцелуй, сперва едва ощутимо, потом сама целует его, и от этого у Адама сносит крышу. В голове проносится мысль про секс прямо здесь, в машине. За столько лет он никогда не пользовался ей для таких случаев, предпочитая нейтральную территорию, но с Ренфи все иначе, на то она и Ренфи. Машина поворачивает, они въехали в Центральный сектор Аларны, - понимает Адам. До дома Ренфи еще полчаса дороги. Его рука опускается на ее колено, ее судорожный выдох ему в губы, когда она ощущает его пальцы внутри, ласкающие ее требовательно и уверенно. Ренфи сжимает колени, вцепляется пальцами в рукав его рубашки, шепчет что-то невнятное.
- Ренфи… - оторваться от нее невозможно, Адам готов наплевать на все, пока она отвечает. Он и сам на грани, а выпитый виски только подстегивает желание. И поцелуи его удовлетворить не могут. Адам уже наполовину расстегнул ее блузку, пальцы Ренфи легонько касаются его груди под рубашкой, цепляются за его пояс. Он тяжело сглатывает, когда ее ладонь опускается ниже, сам торопливо расстегивает ремень. Ощущение от обладания ею головокружительное, и он уже не настолько пьян, чтобы не понимать — это никогда не надоест ему, не потеряет новизну и свою остроту. Полжизни он гонялся за Ренфи Йорк, и только сейчас она наконец отвечает ему.
Когда машина плавно тормозит на парковке, Адам одет, он накидывает на плечи Ренфи ее пальто и не отпускает, пока они бредут по пустой площадке к лифтам.
Он сам открыл дверь своим ключом, бросает свой пиджак и ее пальто в коридоре. Кажется, целует ее снова, хотя не помнит, как они оказались в спальне. Странное дело, но от недавнего желания не осталось и следа. Ренфи забирается под одеяло, сворачивается калачиком, и минуту Адам смотрит, как она спит. Потом тоже ложится на свободную половину кровати, но уснуть не может и долго сосредоточенно смотрит на стены ее комнаты.
Утро встречает его похмельем, хоть и слабым. У Ренфи на кухне нет ни таблеток, ничего подобного, и Адам бросает две шипучие таблетки витаминов в стакан с водой, тихо ставит на столик рядом с кроватью Ренфи. Она все еще спит, откинув правую руку, и холодное аларнийское солнце заливает комнату синеватым светом. Он ложится рядом, опираясь на локоть, осторожно берет ее руку в свою ладонь. Пальцы ее чуть подрагивают, на безымянном больше нет кольца, и про себя Адам думает: какая ирония, что Ренфи носила ЕГО кольцо на той самой руке, на которой сросшиеся переломы все равно оставили свои следы. Былые ненависть и гнев чуть отступили, и сейчас он может наконец думать именно о ней. Подносит ее руку к губам, целует их по очереди. Ренфи пошевельнулась, открыла глаза, и столько в ее взгляде сонного тепла, нежности, что у него перехватывает дыхание. Но тут она моргает, глаза ее расширяются, и она отдергивает руку, прячет ее под одеяло. Все ясно, яснее некуда. Минутное волшебство этого утра тут же разбивается вдребезги. Они смотрят друг на друга, но он уже не надеется увидеть то, чего нет. Он выдавливает саркастичную улыбку.
- У меня встреча с Маккини в восемь, не хотел тебя будить. Но раз уж ты проснулась, - он кивает в сторону стакана с витаминами. - Лучше выпей, вчера ты немного перебрала.
Ренфи не краснеет, и глаз не опускает, но что-то в ее лице неуловимо меняется, и Адам понимает: вчерашнее — это все, на что он может рассчитывать. Но утро, все ее мысли ему не принадлежат и никогда не будут. Молча он встает, на ходу натягивает пиджак.
В лифте отчаянно хочется курить, он достает сигарету, вертит в руке и выбрасывает в урну на улице. Машина ждет на парковке, Адам через всю бетонную площадку идет к ней, и сейчас бы никто по его невозмутимому виду не мог понять мыслей президента. У кромки площадки, где начинаются низкорослые деревья, он достает из кармана маленькую коробочку, купленную вчера днем в городе. Не открывает, размахивается и швыряет ее вглубь рощицы. «Пошла ты, Ренфи!» Садится в машину, почти с облегчением ощущая, как машина везет его в знакомый мир, где ему и место.
Ренфи ждет, когда щелкнет замок, потом выбирается из кровати, босыми ногами идет в столовую, ставит пустой стакан на барную стойку, и только тогда видит ключ-карту, лежащую на столе. Ее собственный ключ так и остался вчера в кармане пальто, и она понимает — это ключ Адама. И понимает, что это значит.

ДВОЕ. (АПРЕЛЬ).

Скрытый контент: показать

1.

Коммуникатор Адама, когда она все же решила ему позвонить, молчит, звонок обрывается, и Ренфи с обжигающим стыдом понимает — ее номер заблокирован. А ведь он не звонил с того памятного утра, не приезжал, и наверное заблокировал его еще тогда. Он неприятного ощущения до тошноты сосет под ложечкой. Ренфи долго-долго сидит с ногами в кресле, безрадостно глядя на серый городской пейзаж за оконом и не видя его. Можно ничего не говорить Адаму, даже для самой себя сделать вид, что ничего и не было… Ладонь бессознательно ложится на плоский живот под майкой. Если бы она могла! Призраки прошлого: Робекка, она сама, брошенная и никому не нужная долгие восемь лет — окружают ее, и ренфи страшно, впервые страшно, что она допустила даже мысль об этом.
Президентская линия долго занята, и Ренфи набирает ее трижды, пока на том конце не отвечает мелодичный голос секретаря. Может, Адам Макнамара не станет говорить с ней и теперь, по крайней мере тогда можно убедить себя, что она сделала все, как нужно. Но он все же отвечает. В его голосе нет ни тепла, ни радости, и Ренфи на своей кухне ежится, обхватывает плечи руками.
- Ренфи… Что случилось? - сухо спрашивает он. Ренфи кусает губы, тянется к кнопке отключения, но говорит тихо, с трудом ворочая языком:
- Я беременна. Я решила, будет честно, если ты тоже будешь знать.
С той стороны коммуникатора тишина, Ренфи и сама не знает, чего ждала. Наверное просто отключить звонок будет самым разумным теперь.
- Ты решила уже, что будешь делать? - осведомляется он. Ренфи тошнит от негодования, стыда, что она длит этот непонятный разговор, от его вопроса. Она стискивает зубы, опасаясь, что ее вывернет прямо сейчас. Адам видимо понимает ее молчание иначе. Его голос звучит спокойно, буднично:
- Если хочешь, тебя примет доктор Лоренс, - глухо говорит он. - Хоть сегодня.
Нет, не хочу, - беззвучно шепчет Ренфи, кусая губы, качает головой, но он видеть этого не может. Ей вдруг становится холодно в этой пустой кухне, коммуникатор падает на пол и экран гаснет. Адам не перезванивает.


2.

Звонок в кодовый замок пронзительно пищал так, что закладывало уши. Ренфи долго, сосредоточенно смотрела на картинку с площадки перед дверью. Адам стоит, уперев руку в стену, не убирая пальца с кнопки звонка.
Ренфи открывает двери, Адам молча пожирает ее взглядом с ног до головы, уголки губ у него дергаются. Ренфи посторонившись, впускает его в квартиру, закрывает дверь. Он проходит внутрь, останавливается в коридоре.
- Ренфи, ты еще не была у врача? - сразу спросил Адам. Ренфи поднимает голову, смотрит спокойно и сосредоточенно. Кивает, от чего все внутри у него холодеет.
- Была.
- Ты не… - он смотрит на ее живот так, будто он уже должен быть заметным. Делает к ней шаг, но тут же останавливается, ренфи тоже не двигается, снова мерзнет.
- Нет, Адам. Я оставлю этого ребенка, если ты об этом.
Вот теперь можно снова дышать, думать обо всем остальном. Он смотрит на нее, пытаясь представить ее матерью. Конечно, он видел Ривера и Аллену Ласситер, но они уже взрослые, и Адам воспринимал их чем-то отдельным от Ренфи. Она садится в кресло, берет недопитую чашку чая, но не пьет, просто греет руки. А он вспоминает, как целовал ее пальцы, как на две-три чертовых минуты вообразил иную жизнь, жизнь с Ренфи, каким идиотом был. Ренфи держит чашку одной рукой, он слишком хорошо помнит, что пальцы правой руки у нее часто болят. В два шага пересекает кухню.
- Хорошо. - Он нависает над ней, смотрит в ее бледное заострившееся лицо, борясь с нахлынувшей нежностью к этой женщине, сдвигает брови. - Оставь его. Я как и ты не планировал никаких детей, но я смогу обеспечить ему все самое лучшее, ты же знаешь.
Ренфи рассеянно кивает, в ее глазах ни капли радости, горечь, какая-то обреченность, которая неприятно царапает его изнутри, но Адам задвигает это подальше, чтобы обдумать потом, не при ней.
- Зачем ты приехал? - вдруг спрашивает она, и вопрос этот застает его врасплох. В самом деле, чего он ждал от Ренфи? Она никогда не хотела его и было бы удивительно, если бы хотела этого ребенка. Не говорить же ей, как он гнал машину, боясь, что она уже что-то сделала, как отодвинув в сторону собственный раздрай в мыслях, начал планировать будущее этой новой жизни. Видят Предтечи, он никогда не хотел детей, не думал о них. Лили, его прелестная эгоистичная жена, боялась испортить фигуру, лишиться какой-то свободы с ребенком и категорически была против. Он с ней согласился, хотя по правде детей от Лили Макферсон ему тоже не хотелось. Его детищем была сперва «МакКомпани», а потом Аларна. Все остальные вещи меркли перед этим. До сегодняшнего утра.
- Нам нужно обсудить… его будущее.
Ее губы дергаются, но Ренфи молчит, вжавшись в кресло. Никогда еще Адам не ощущал так явно ее неприятие. Но и это пришлось стерпеть и не показывать вида.
- О чем ты?
- Черт, Ренфи! Это ты позвонила с этой новостью! Теперь нужно думать, как устроить его будущее. - Он взял ее руку в свои ладони. - Я уже предлагал тебе, и повторю сейчас: выходи за меня. У ребенка будет имя и положение, которого он заслуживает.
Ренфи молчит, и весь этот разговор кажется вдруг Адаму бесполезной тратой времени, он машинально ослабляет петлю галстука, Ренфи убирает руку и в ее глазах он безошибочно читает: Ренфи ни за что не согласится, она знает, что он навязал ей этот год, заставил ее терпеть свое общество и близость, а теперь еще и это.
- Оставим все, как есть. Ты — его отец и я не стану препятствовать вашим встречам, но на этом все. Ты прав, - теперь она наконец смотрит ему в лицо и безжалостно произносит тихим голосом:
- Я тоже не хотела больше детей, но я от него не откажусь, потому что он мой.

3.
Мигрень обрушилась на него внезапно и безжалостно, будто в затылок ввинчивают гвоздь. Хорошо еще, совещание закончилось, и он остался один в кабинете. Адам тяжело облокотился о стол, скрипя зубами. Чертова мигрень! Таблетки от похмелья помогают хорошо — прилив бодрости и энергии, и на них можно продержаться почти день, а больше и не нужно. День, чтобы его кабинет советников, и конгресс и каждый чертов аларниец видели, что их Президент так же деятелен, уверен и обаятелен. Он чертыхается побелевшими губами, сжимает столешницу пальцами. Самая первая боль, когда действие таблеток заканчивается, самая сильная. Она спазмом скручивает мышцы и молотками стучит в висках. И он долго сидит в пустом кабинете, пережидая ее.
Водитель ждет на парковке, и Адам понимает, что в таком состоянии ему за руль нельзя. Он откидывается на заднем сиденье, морщится, когда машина плавно трогает с места. Тангар, Совет Федерации и даже мысли о Ренфи и ребенке сейчас второстепенны, он может думать только о проклятом гвозде в затылке, который проворачивает чья-то невидимая рука.
Он открывает двери квартиры швыряет ключ на столик не глядя, на ходу снимая пиджак. В ванной пускает струю ледяной воды, умывает лицо, но боль не отступает. С каждым разом все хуже, это он понимает отчетливо. Дрожащей рукой открывает зеркальный шкафчик. На стеклянной полке в ряд стоят пузырьки с одинаковыми округлыми таблетками. 15 минут, и боль отствпит, как и всегда… Он стоит, опустив голову, облокотившись о кафель раковины, а ледяная вода все льется, обжигая кожу брызгами. Потом яростно захлопывает дверцу. Не раздеваясь, падает на постель, кое-как стаскивая только ботинки. Долго-долго лежит в темноте не шевелясь, привыкая к этой боли. И наконец забывается сном без сновидений.

4.

«Она мне не нужна!» Виски обжигает горло, вкуса у него почти нет, но он выпивает его залпом. «Катись ты к черту, Ренфи Йорк!» - в сердцах цедит он сквозь зубы. В баре накурено и полутемно, и он уже потерял счет времени, даже коммуникатор отключен, чтобы избавиться от вездесущего Маккини, который похоже считает, что личной жизни у Президента быть не может. Он ерошит волосы на затылке, морщась от головной боли. Впрочем Маккини прав — ничего личного у него и нет. Ренфи. Все с нее начинаетсчя, ей и заканчивается. В эту минуту Адам почти что ненавидит ее. Ренфи Йорк с самого начала, с Академии должна была быть его. Даже ее папочка Президент хотел этого, она нравилась ему, нет, он был влюблен в нее, как мальчишка, но Ренфи всегда была недотрогой. И он с самоуверенностью юности решил — забудет, к черту ее! Лили Макферсон охотно давала ему все, чего он не мог получить от Ренфи. Пусть Ренфи не любила его, плевать на любовь. Она была ЕГО. Впереди был пост Президента, брак с ней… И все кончилось чем… Адам скрипнул зубами, допил остатки виски и кивнул официанту. Она ушла, просто, твою мать, ушла к проклятому тангарцу! Его колотило от ярости, ревности, обиды, чего-то темного и удушающего. Помнится, в тот вечер он пил и вертел перед собой офицерский SIA, не зная толком, кого хочет убить больше — ее или Ласситера. Или обоих. Сука! Он убедил себя, что Ренфи совершила непоправимую ошибку, не достойна его или Аларны. Но ненависть к Советнику свербела, не давала спать спокойно. Чего уж там — она попросту унизила его, уйдя от него к этому выскочке! Олн бы стерпел, если бы это был кто-то из флота, из аларнийской элиты, но не Бен Ласситер! Это было хуже, чем плевок в лицо, этого он забыть не мог! Ему принесли новый виски, минуту Адам смотрел на запотевший стакан, соображая, сколько уже выпил. Он всегда мог пить, почти не хмелея, сохраняя холодный рассудок. Но не теперь. Он поднял стакан, салютуя невидимому оппоненту. «Сегодня, Ренфи, я намерен напиться».
Когда она позвонила, прямо на президентскую линию, он уже разуверился, самонадеянно надеялся, что все, с этим кончено. И она говорит эти невозможные сокрушительные слова «Я жду ребенка… Он твой...» «Я знаю, что мой, Ренфи, я сразу поверил тебе. Сразу понял, что ты не очень-то рада, не хочешь его...» Почему-то это понимание покоробило, уязвило его больше всего. Что бы он не делал, Ренфи это не нужно. Даже если так ей будет лучше. Он честно старался представить, каково это, что у него будет сын, но не мог. Все, что было связано с детьми, его никогда не интересовало. Пожалуй, когда он подрастет, он сам научит мальчика держать штурвал, решать академические головоломки-тесты и много чего еще… Он с грохотом поставил стакан на столик и встал. Мир на минуту закружилсмя, но тут же приобрел четкость очертаний.
Машина тронулась с места плавно и тихо, а он все жал кнопку отключения автопилота, пока системы контроля не запищали, замигали предупредительно красным. К черту! Пустые дороги до центра Аларны слились в сплошную серую полосу, пока Адам переключал скорости до максимальной. Ренфи не хочет его — ее право. Не хочет видеть его, говорить с ним. Но поговорить придется, ибо один-единственный вопрос не дает ему покоя почти восемь лет. И ей придется ответить на него прямо сейчас.

Только стоя на бетонной площадке перед ее домом, Адам сообразил, что чертов ключ вернул ей, что Ренфи попросту может не открыть ему. Но она открыла. В лифте он жмет кнопку ее этажа, упираясь ладонью в металлическую стену.
- Адам, - Ренфи в дверном проеме, освещенная только неверным светом лампы, кажется ему хрупкой и маленькой, она молча сторонится, пропуская его внутрь. В ее квартире уютно, как будто она своим присутствием как-то делает это. Он расстегивает воротник.
- Что случилось? - Ренфи стоит напротив, обняв тонкие плечи руками, и он с трудом подавляет желание обнять ее. Знает, что зря. Стискивает кулаки в карманах брюк.
- Все в порядке?
Нет, Ренфи, все давно катится под откос! Но он кивает с каменным лицом.
- Конечно.
- Тогда что тебе нужно?
- Хмм… Сразу к делу, хорошо. Давай обсудим наше будущее, Ренфи.
Она молча качает головой, отступает на шаг, и это неожиданно злит его.
- Нет никакого нашего будущего, Адам, - спокойно говорит она, и Адам готов возненавидеть ее за эти слова, за ее спокойствие.
- У нас будет общий ребенок, - медленно, жестко произносит он, - Так что не говори глупостей.
- Мы уже все обсудили, в прошлый твой визит. - Ренфи спокойна, или хорошо притворяется. Он стискивает зубы до скрежета, чтобы не сказать чего-то непоправимого, не коснуться ее…
- Ладно. Ренфи, я понимаю, правда понимаю, ты не хочешь его, потому что он от меня…
Она смотрит с легкой тревогой, чуть ли не с жалостью, и этот взгляд как удар кнута, он мгновенно отрезвляет его, ожесточает. Ее кухня маленькая — в три шага он равняется с ней, притягивает к себе, зарывшись в ее рассыпанные волосы.
- Ренфи, - она замирает в его объятиях, не отстраняется, но и не отвечает, пока он гладит ее лицо, целует щеки и сомкнутые веки.
- Тебе лучше уйти, - твердо говорит она.
- Конечно, - саркастически, зло усмехается он. Пожалуй, разочарование — самое верное определение сейчас, оно сжирает его, отравляет каждую секунду. - Ты всегда делаешл так!
Ренфи молчит, и это молчание только злит его. Притворщица, лживая лицемерка!
Он разворачивает ее лицом к себе, рывком, почти грубо.
- Знаешь, Ренфи, я все могу понять, правда. И что ребенка э
того ты не хочешь, я тоже не собирался… ладно! Но черт тебя побери! Почему! Почему ты выбрала Его, Ренфи? Чем он лучше меня?
Она отшатнулась бы, если бы он не держал ее за плечи. Глаза ее темнеют, и еще прежде, чем она говорит роковые слрва, он их уже знает Их горечь смертоносную простоту.
- Я его люблю.
- Ну да! За что же, а Ренфи? - адам знает, вот она, граница, где нужно остановится, замолчать, но его несет, и слрва, ядовитые и тяжелые, сами срываются с языка.
- За то, что пытал тебя на Тангаре?Тебе, бл, что, нравилось? Я же видел твли шрамы, за такое сразу к стенке! Но ты… Ты… - Он умолкает, но лишь на минуту. Слишком долго его мучало это, чтобы теперь оставить, как есть. Может, Ренфи и права — он умеет лишь разрушать, ну и к черту!
- может, ты любишь его за ложь, Ренфи? - ее плечи под его ладонями каменеют, но остановиться он не может.
- Он лгал тебе всегда, с самого начала… Во имя Предтеч, Ренфи, за что! За что ты его так любишь! За то, что он наплевал на твое благополучие с этими дневниками? Что предал тебя, семью...Я никогда тебье не лгал, ты знаешь… Я всегда был с тобой честен, но тебе этого мало! Люблю! Очнись, Ренфи! Он все разрушил! А я, Я собираю это воедино! Но тебе ведь плевать!
Ренфи наконец выворачивается из его хватки, отступает на шаг, другой.
- Ты пьян, - тихо говорит она. Адам ухмыляется, стаскивая с шеи осточертевший галстук.
- Да, Рефи, рад, что ты заметила! - саркастически фыркает он. - Я пил и думал, ЧТО мне такого сделать, чтобы ты… А, к черту!
Он притягивает ее к себе, легко преодолев слабое сопротивление, шепчет ей в шею:
- Ренфи, я тебя люблю! Но тебе ничего этого не надо, так ведь?
Его рука задирает ее майку, накрывает ее грудь. Ренфи замирает, прикусывает губу, и молчит. Молчит, пока он целует ее в шею, ключицы, плечо с тонкими белыми линиями шрамов. Когда он стягивает ее майку, она слабо упирается руками ему в грудь.
- Я не хочу.
- Ты никогда не хочешь, - цедит он сквозь зубы, прижимая ее спиной к себе. - Но сегодня тебе придется потерпеть меня, Ренфи.
- Пусти! - яростно шепчет она, пытаясь вывернуться из его рук, но тщетно. - Уйди! Я не хочу!
Он целует ее прямо в сжатые губы, стягивает ее майку. Ее квартиру он помнит хорошо, легко подхватывает Ренфи на руки и несет прямо по коридору и на право, опускает на край кровати, и Ренфи оказывается в кольце его рук. Рывком он стаскивает ее шорты, коленом раздвигая ее ноги.
- Ну давай, Ренфи, расскажи, за что ты так любишь этого ублюдка!

УТРО.

Утро серое и тусклое, синеватый свет двух солнц Аларны робко сочится сквозь жалюзи, падает на подушку и ее лицо. Во сне Ренфи вздрагивает. Адам проснулся с час назад, оделся и теперь просто смотрел на нее. Хотелось разбудить ее поцелует, шептать «Прости!» ей в губы за вчерашнее, но он не шелохнулся. Пожалуй, только в таком виде и возможно их совместное утро. Он убрал руку, едва безотчетно не коснулся ее щеки. Включил коммуникатор на звук и закрыл за собой двери спальни, выйдя в знакомый коридор.
Когда Ренфи проснулась, по квартире полз дразнящий запах свежесваренного кофе. Она тихонько зашла на кухню, обхватила острые плечи руками.
- Кофе еще горячий, - не оборачиваясь говорит Адам. Он с чашкой в руке стоит у окна, прислонившись плечом к стене, спина его напряжена, но голос звучит ровно. Ренфи морщится, мотает головой.
- Я хочу, чтобы ты ушел.
- Конечно, - соглашается он, ставит чашку на стойку, поворачивается. По нему ни капли не заметно, что вчера он был пьян, мало спал и его раздирают ревность и злость. - И тебя с добрым утром, Ренфи.
Да как он смеет! Ренфи отшатывается, босые ноги мерзнут на голом полу.
- Меня от тебя тошнит!
Он усмехается, иронично и сухо.
- Да, Лоуренс говорил, что в твоем положении это нормально. Днем заедет юрист с бумагами.
Ренфи хмурится, не понимая.
- Касаемо ребенка, о совместном воспитании и семейный договор. - У нее все на лице написано, и он стискивает ручку чертовой чашки. «Нет, Ренфи, извиняться я не стану!»
- Маккини с тобой свяжется после заседания, - ровно говорит он. Ренфи отворачивается.
- Даже это за тебя делает Маккини? - едко говорит она. Адам пожимает плечами.
- У меня полно дел, Ренфи. - Ставит наконец чашку, разжимает руку и сует в карман брюк. - Позвони, как подпишешь.
В лифте он достает сигарету, закуривает, тушит, долго-долго смотрит на нее, на свои пальцы, держащие ее. И вдруг со всей силы ударяет сжатым кулаком по стенке лифта. «Черт, черт!»
На ходу, на парковке он выбрасывает сигарету, смотрит на город, сияющий с рассветных лучах. «Я получил Аларну, получу и тебя, Ренфи». Никуда она отсюда не денется, она носит его ребенка, живет у него под надзором… Эти мысли, привычно материальные, однозначные, успокаивают его, возвращают почву под ногами. И с ними Адам готов начинать этот новый день, где будет победителем.

[ekka]

Надя, ну ты затейница
Только уверила всех, что Адам может быть белым и пушистым, и тут ррраз
Любовь довела Адама до коляски, посмотрим куда приведет ненависть )
хотя судя по головным болям - туда же )

[Terninka]

Все-таки у Адама две альтернативные жизни) Пожалуй, лишь в кукольном варианте и можно так пожить. Даже интересно)
Перемены - это нормально. Что-то неизбежно уходит, оставив о себе память, основа остается. Все к лучшему)

[Junie]

Источник цитаты Все-таки у Адама две альтернативные жизни) Пожалуй, лишь в кукольном варианте и можно так пожить.

Ну, он же не обычный человек. А что касается нашего хобби, то да "жизнь пишет сюжет".

[crista]

Адам прекрасен и в истории с Аллейной, и во втором варианте. Даже не могу на него злиться, до того хорош чертяка!
Надя, прекрасное продолжение, хоть и сложно воспринимать его вновь пусть очаровательным, но отрицательным героем. После недавней няшности-то

[crista]

Виктории счастья в новом доме, раз уж она не обрела его ни с Адамом, ни с Каином))
Таммичка великолепна, настоящая тигрица

[Darya Eberle]

Какие интересности творятся с Адамом. Прикольный вариант жизни в двух плоскостях, две реальности, где один и тот же человек предстает в двух амплуа) главное, что бы тебе самой нравилось, а мы зрители, нас куда ведут, туда и пойдем)

[Caroline_Pride]

Вот вы с Женей закрутили, конечно) Но здорово - можно посмотреть альтернативные пути и события. С Алленой Адам был типа "Я любимкой хороший, а так - нет". А с Ренфи и там, и там "нет", хоть проблески чувств пробиваются.
А если Бен не цепляет - продавай нафиг

[Fibella]

ekka,

Источник цитаты Только уверила всех, что Адам может быть белым и пушистым, и тут ррраз

В том-то и дело, Катя, я его разлюблю белого и пушистого Я люблю его плохим)

Источник цитаты Любовь довела Адама до коляски, посмотрим куда приведет ненависть )
хотя судя по головным болям - туда же )

Адам мрачно думает, что Ренфи бы даже в госпиталь не приехала к нему, не то, что ухаживать и коляску катать... Ветка тут может и другая, а Адам - тот же, и здоровье тоже

Terninka,

Источник цитаты Все-таки у Адама две альтернативные жизни)

Нет-нет, Ира, реальность у него одна, та, что с Ренфи)

Источник цитаты Перемены - это нормально. Что-то неизбежно уходит, оставив о себе память, основа остается. Все к лучшему)

Надеюсь) Спасибо за поддержку! Но что-то так мучительно все это, нервно оказалось.

Junie,

Источник цитаты Ну, он же не обычный человек. А что касается нашего хобби, то да "жизнь пишет сюжет".

Адам вполне себе обычный, правда за исключением того, что безоговорочный любимец много лет, это да)
Хобби куда-то ведет, знать бы, куда)

crista,

Источник цитаты Адам прекрасен и в истории с Аллейной, и во втором варианте. Даже не могу на него злиться, до того хорош чертяка!

Я вот тоже не могу

Источник цитаты хоть и сложно воспринимать его вновь пусть очаровательным, но отрицательным героем. После недавней няшности-то

Оой! Няшность надо уничтожить, а то это уже не Адам! Ну с Ренфи все по-другому, увидим
От Тамми и Витт спасибо)

Darya Eberle,

Источник цитаты Какие интересности творятся с Адамом.

Безумие хозяйской любви с ним творится, Даша, но он войну прошел, потому и не боится

Источник цитаты Прикольный вариант жизни в двух плоскостях, две реальности, где один и тот же человек предстает в двух амплуа)

Нет, от плоскости Аллены мы избавились, ну ее! Реальность у него одна, в которой он снова Президент)

Caroline_Pride,

Источник цитаты Вот вы с Женей закрутили, конечно)

Да знаешь, я как-то с удивлением обнаружила, что даже вне истории жизнь персонажей идет, "играемся" потихоньку, иногда шуточно, а потом глядь, а вот и перемены, нешуточные уже)

Источник цитаты С Алленой Адам был типа "Я любимкой хороший, а так - нет"

Вот от этой хорошести меня дергало(

Источник цитаты А с Ренфи и там, и там "нет", хоть проблески чувств пробиваются.

Да, Ренфи стоит Адаму много нервов, ну а как он хотел!

Источник цитаты А если Бен не цепляет - продавай нафиг

Да вот думаю. Кукла и молд нравятся вроде... Пока жабно Ненавижу у себя эти метания!

[Black_Rose]

Ты всё-таки решилась. Мне на самом деле очень нравилась пара Адам и Аллена, но автор в своей теме - бог... За этой историей тоже с удовольствием буду наблюдать.