Elmice: ...Полдень золотой...

[Elmice]

PhotoGrid:

[Lisavetra]

Elmice, всё неожиданнее и неожиданнее. Вы очень интересно пишете, сложно оторваться, когда начинаешь читать.

[Elmice]

Lisavetra, спасибо я верю в то, что пишу...
Теперь у меня загвоздка: кто убил?..

[Lakshmi_RO]

Elmice, привет! Давно не заходила. А тут аж 3 части и новая прическа, которая очень идет Лиззи! Хелен с прошедшим!
Сюжет все закрученнее! Жду продолжения!

[Elmice]

Lakshmi_RO, спасибо
Продолжение будет на днях. Я нашла и убийцу, и мотив, - как ни странно, во время джазового концерта

Календарь

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

С нежным лицом

Скрытый контент: показать

– Ну, и что вы думаете делать? – спросил журналист.
Я пожала плечами.
– Ничего.
И продолжила играть карандашом. Попробовала взять его правой рукой так, как держит инспектор Ризнич. Очень неудобно. Да, я стопроцентная левша… но это еще не повод подозревать меня черт знает в чем!
От ястребиного ока мсье Патриса ничего не укроется.
– Вы тоже заметили? – бросил он.
– М-м?..
– Ну, что Ризнич – переученный левша.
– Ха-ха, – сказала я. – Давайте помечтаем. Что, если он – убийца? Рост подходящий, да и мотив имеется… а может, даже не один. И возможность была. Кто за ним следит? Мало ли, куда инспектор полиции укатил…
– На три часа? – иронически спросил журналист.
– Да хоть на весь день…
– А мотив, конечно, классический: ревность. Вы и впрямь думаете, что у него роман с констеблем Джонс?
– А вы так не думаете? – парировала я. Было любопытно послушать мсье Патриса и его “художественные” версии.
– Ризнич – не тот случай. Он не станет бить по голове “тупым тяжелым предметом”. Просто застрелит из табельного оружия и оправдается тем, что находился при исполнении…
– Ой, да бросьте, – отмахнулась я. – Нынешние копы вообще без оружия ходят…
– Это вы так думаете, – ухмыльнулся “Французская язва”. – А попробуйте взорвать кого-нибудь посреди бела дня!
Все эти разговоры с журналистом… бесполезные. Мне всего лишь нужно было перевести дух после инцидента с Джей-Джеем. После чего я вернулась к его дому за своим велосипедом и уехала к себе.
Переезд в коттедж миссис О’Доннелл неумолимо надвигался. Ах да. Надо же оповестить инспектора… Хоть я и не собираюсь покидать Гилфорд… ну, на всякий случай.
Я позвонила ему рано утром, отправив Хелен на учебу.
– Инспектор, я собираюсь переезжать. В пределах города. Вот, решила вас предупредить.
– Ценю, – отозвался он. Похоже, ему еще не успели испортить настроение. – Вы хотите, чтобы я прислал вам парочку констеблей поздоровее – мебель таскать?
– Очень смешно, – пробормотала я.
– Кому как. Телефон у вас не меняется? Вот и отлично. Кстати, вы видели утренние газеты? – инспектор не то фыркнул, не то хрюкнул… но, возможно, виновата связь. – Это уже не из нашей конторы просочилось… Извините, мне звонят по другой линии. Всего наилучшего.
Газеты?..
Ближайший киоск находился в двух кварталах от моего дома. Я вышла и по дороге набрала номер Патриса.
– Что там за гадость в газетах? – спросила я в лоб.
– Это не я! – поспешно открестился журналист.
– Ага, значит, вы читали?
– Просмотрел мельком. Очередной бред. Не берите в голову. Мало ли, кого в чем подозревают.
Мне захотелось поспорить.
– Вы так говорите, потому что про вас не пишут в газетах…
– Лиззи, на вашем месте я бы не стал завидовать. Обо мне пишут преимущественно на моем несчастном автомобиле. Сегодня, например, залили краской лобовое стекло. Ну, и угрозы на дверце вы уже видели…
А дальше мне оставалось только молча негодовать. Я попала на обложку одного мелкого столичного еженедельника. (Могли бы не трудиться и не возить его из Лондона…) Дешевая бульварщина с претензиями. Одно утешение: фотография была не сильно свежая, с моей старой прической. Я сразу же поняла, где и когда это снято. В “Пойнсиане”, на восемнадцатилетии джаз-бэнда…
Заголовок статьи бил в глаза:
“УБИЙСТВО С НЕЖНЫМ ЛИЦОМ”.
И чуть ниже: “Большеглазая, белокурая, беспощадная”.
Ну, вы поняли, о чем.
Автор прославившего меня опуса пожелал остаться неизвестным, спрятавшись за буквами КН. Но стиль был вполне узнаваем. Котти Новак, из журналистской компании мсье Патриса. И она была тогда в клубе…
Проклятье.
Надо отвлечься, надо отвлечься, надо отвлечься…
Отвлекаюсь я только на кладбище.
Выбросила в урну злосчастный журнал и вернулась домой за велосипедом.
– Лиззи!
Дядя.
Сам похож на привидение. Лицо бледное, под глазами круги. И один, а я-то думала, у них с Эвой на этот раз все серьезно…
Всезнайка Патрис не преминул сообщить, что в день убийства мой дядя находился в Лондоне, в колледже у Эвы. В частности, утром он присутствовал на каком-то ее открытом занятии. У обоих – алиби. И не такое хлипкое, как у меня…
– Ты далеко? Я тебя подвезу.
– На Маунт-Сэметери, – сказала я.
И он, умница, не спросил, зачем.
…Сидим у белого креста и молчим. Я уже не думаю ни о гнусной статейке, ни об инспекторе Ризниче, ни о журналисте с его “художественными” версиями.
Ни даже о Джен. Всего несколько дней… и словно ее никогда не было в моей жизни. Наверное, мой рассудок просто вычеркнул ее из памяти, ради моего же блага.
А дядя?..
Он тоже молчит и смотрит вдаль, в никуда.
Есть здесь и третий.
– Я бы охотно поменялся с ним местами, – негромко говорит дядя. – Лежишь себе и ничего не делаешь, и ни о чем больше не нужно беспокоиться…
– Дядя, ты бы все равно жаловался на девушек, которые шастают и мешают тебе спать…
– Я не думаю, что его это так уж сильно расстраивает…
И снова молчим.

Безоблачно небо над нами,
Лишь капли дождя на ресницах…
Мой странник, мой призрачный странник,
Однажды ко мне возвратится.

Любовь – если это не шутка –
Приблизит желанную встречу;
Холодное тёмное утро,
Холодный безрадостный вечер

И холод моих заклинаний…
А может, мне всё это снится?..
Мой странник, мой призрачный странник,
Однажды ко мне возвратится.

Опять в равновесии зыбком,
С конца или, может, с начала?..
И губы дарили улыбки,
А сердце… а сердце молчало!

Безжалостно вечное пламя.
Сгорают знакомые лица…
Мой странник, мой призрачный странник,
Однажды ко мне возвратится.

Я вижу, как рушится город,
Последняя битва Вселенной…
Так скоро, так скоро, так скоро!
На волю из смертного плена!

Уснувшее время в кармане,
Увядшая роза в петлице…
Мой странник, мой призрачный странник,
Однажды ко мне возвратится.

– Вот… так все получилось, – глухо говорит дядя. – Я только сейчас понял, что любил ее… сейчас, когда уже ничего не вернуть…
– А как же Эва?..
Эвангелина отметена одним движением ресниц.
– Понимаю. Она сама не знает, чего хочет…
– Если бы, – вздыхает дядя. – Она хочет ребенка.
Вот это неожиданность.
– А ты…
– Я уже слишком стар. И я сейчас не о возрасте. Один мой друг стал отцом в шестьдесят девять. Но…
– Ты не любишь ее, – задумчиво говорю я.
Он кивает.
– Эва мне почти как дочь. Но у нее есть отец.
– А у тебя есть дочь. Я.
Впервые за столько лет я осмеливаюсь произнести это вслух.
И дядя уже готов ответить, но тут, как обычно, в нашу жизнь врывается цивилизация.
Телефон.
– Мисс Лотрон-Фэйр, у меня для вас хорошие новости, – говорит инспектор таким тоном, что я невольно начинаю сомневаться в их “хорошести”. – Ваше алиби подтвердилось. Вашу фотографию опознали и на вокзале в Гилфорде, и в Солсбери, и гитарист , и барышня в кондитерской… Благодарите бога, что у вас такая неординарная внешность. Белокурые локоны слишком бросаются в глаза…
Благодарить за локоны? Бога?.. Фреда же…
Хм, опять моя фотография. Так и представила. На доске с магнитами. И стрелочки от жертвы к подозреваемым…
Фантастика.
Что ж, это действительно хорошая новость. Официально я вне подозрения. А что мне делать со слухами, с грязными статейками, косыми взглядами и прочим?..
– Ребята из джаз-бэнда устраивают вечер памяти Джен в “Пойнсиане”, – кажется, именно для этого дядя и встретился со мной.
– Я обязательно приду. Спасибо.
…В Солсбери никто не косится в мою сторону, когда я прохожу по улицам. Где-то здесь живет моя подруга по переписке – Джейн Хэмилтон-Райс. Забавно, но в жизни мы никогда не встречались. А ведь я довольно часто катаюсь в эту сторону…
Вечер памяти. Довольно необычный, без унылых “надгробных” речей, без мужчин с траурными повязками на рукавах, без женщин под вуалями и тому подобного… Просто музыка. Много музыки. И лишь отсутствие женского вокала напоминает о том, что нас стало меньше на Земле…
Хрипловатый баритон Бобби Кларка, символически пустое место за роялем… и афиша, которую я делала по просьбе джаз-бэнда.
Как просто.
На афише три новых имени. Трое бывших коллег Джен примчались по такому случаю из Праги. Я с ними не знакома.
А вот в зале, кажется, все свои…
Мадам Колерр. Этьен Колерр. Лилли Эдвардс, его жена, – она наконец-то примирилась с дочерью…
Пресса в лице Бено и “Французской язвы”. Котти Новак, к счастью, не наблюдается.
Элишка Фиалова. Мне почему-то кажется, что она – единственная, кто по-настоящему любил Джен. Ну, не считая моего дяди… У Элишки неживые глаза и опухшее лицо, скрасить которое не может даже косметика.
И я мысленно переношусь в Прагу, хоть и никогда там не была. В моей воображаемой Праге Джен стоит вечером на берегу Влтавы, а Элишка обнимает ее за плечи. Странная парочка. Но кому какое дело?..
И молчаливые статуи Карлова моста…
Элишка по-прежнему под подозрением. Версия, притянутая за уши. Кажется, инспектор это и сам понимает. Высокая девушка, левша, да еще и отвергнутая моей тетей… Мотив налицо. Насчет возможности… Элишка клянется, что приходила в то утро к Джен лишь один раз, – когда и обнаружила тело. Но сосед Джен, дотошный и навязчивый, упорно доказывает, что видел ее два раза.
– Я же не слепой! – с пеной у рта твердит он. – Она поднималась по лестнице, в джинсовой куртке и с каким-то чемоданом. А минут через двадцать я встретил ее внизу. Уже без куртки и без чемодана…
Загадочный “чемодан”, – по-видимому, в нем убийца (кем бы он ни был) и вынес орудие убийства. Дядя Йэн, когда его пропустили в квартиру, хватился бронзовой статуэтки. Говорит, она была заметная. Джен привезла ее из Праги.
Все снова сводится к Праге…
Может, надо искать разгадку в прошлом?..
Но я отвлеклась.
– …ее друзья из Праги, – добрую половину речи Бобби я прослушала. – В память о Джен, выступавшей с ансамблем “Пражский кот”. Зденек Коцоур – гитара, Властимил Фиала – саксофон. За роялем Ярда Славни.
Они заиграли инструментальную версию “Последней ночи на Земле”. И под плач саксофона мне представилось, будто мы и впрямь доживаем свои последние часы…
А потом мой взгляд, скользнув по сидящей рядом “джинсовой модельке”, обратился к музыкантам. И я не поверила своим глазам. Одно лицо – и на сцене, и в зале… Неужели я схожу с ума?..
Двое с одинаковой внешностью… но разного пола.
Печальная Элишка за моим столиком. А на полу возле ее двойника – какой-то черный предмет, похожий на узкий чемодан…
Время для меня потекло медленно-медленно. Музыки я больше не слышала. Зато в ушах звучал плаксивый голос соседа Джен: “Ну, я же не слепой! Это она! В джинсовой куртке и с каким-то узким черным чемоданом…”
Слепой или не слепой, но чертовски упрямый, я вам скажу.
Элишка говорила правду. Да она бы и не успела сходить в гостиницу и переодеться.
Я потихоньку вернулась в реальность. Никто не заметил моего “выпадения из пространства и времени”. Ну, и я не привыкла долго раздумывать. Вытащила телефон и осторожно, бочком, выбралась из зала. И стала набирать служебный номер Ризнича, хотя разумнее было бы позвонить в местный полицейский участок…
Звонок сбросился. Я не успела нажать на повтор, потому что…
– Мисс Лотрон-Фэйр.
О, пресвятая галактика!
– Инспектор… вы… я… он… там…
– Мисс Лотрон-Фэйр, вернитесь, пожалуйста, в зал, – властно сказал Ризнич.
– Но он… там… чемоданчик… убийца…
– Я знаю, – голос его чуть-чуть потеплел. – Вы молодец. Но лучше вам больше не вмешиваться.
Тут я заметила, что мы не одни. Трое констеблей (видимо, местных) и Мира, все при полном параде и с оружием.
Последняя ночь на Земле… Для кого-то эта ночь точно стала последней. На свободе.
В зале моего отсутствия, кажется, никто не заметил. Я вернулась все так же с телефоном в руках, мало ли что…
Инспектор жестом подозвал Бобби Кларка и что-то ему шепнул. Тот кивнул и легким взмахом руки “приглушил” музыку до pianissimo. А к микрофону пустили Ризнича.
– Леди и джентльмены, я очень сожалею, но один из музыкантов через несколько минут покинет этот зал. Я дам ему доиграть только из уважения к памяти Джен Мерлин, чью жизнь он… – инспектор бросил взгляд на Бобби и поправился, – чья жизнь оборвалась так неожиданно. Благодарю за внимание.
И всё.
Музыканты продолжили играть и мужественно, под перешептывание в зале, доиграли до конца. Затем один из них положил саксофон в черный чемоданчик, поклонился публике и вышел.
Арест нам не показали.
В моей памяти осталось только помертвевшее лицо Элишки и ее прерывающийся голос:
– Властик… нет… нет…

[Elmice]

У Лиззи сегодня очередной почти-день рождения
Она опять сменила тело. С МТМ-пинк-топ 1-й волны... на МТМ-пинк-топ 1-й волны
В результате возни с татуировками я слегка попортила ей спину. Под одеждой, положим, все равно было не видно, но осадок остался мне это не давало покоя... Оставалось одно - искать новую тушку. Которых нынче днем с огнем не найдешь, потому что перевыпуск слишком темный...
Но я нашла! Чуть больше года назад я писала, что видела в "Карусели" сиротливо стоявшую йожку Милли рядом с цветной ливкой, - мол, набор "Собери Лиззи". Ну, а если в нашей забытой богом "Карусели" ливки попадались тогда, когда их уже не было ни в одном магазине, то почему бы там не быть и йожкам 1-й волны?..
Я думаю, это она и была, виденная мною в прошлом году. Спрятанная за несколькими новыми Милли, заветная скругленная коробочка - порядком покоцанная и едва ли не открытая. К тому же, она не хотела пробиваться на кассе. Но я уговорила кассира пробить ее по штрих-коду нового выпуска...
Как снимать голову и не поломать якорь, я вспомнила уже в процессе
Что мы имеем в результате? Хорошие шарниры в щиколотках. Я на них намотала спандекс, и они стали достаточно тугими. (На старой тушке даже спандекс не помогал...) Ровно вставлена левая нога, - раньше Лиззи была слегка хромоножкой (хотя этого и никто не знал). Ну, клеймо и номер я не считаю, они доживают свои последние часы
Единственный минус - "недоразвит" шарнир в левом локте. Рука сгибается только на 90 градусов. В МТМ-теме при аналогичной проблеме советовали "дожать", но я как-то боюсь Поживет пока Лиззи с 21 точкой артикуляции вместо 22-х, а там видно будет.
И да, мне упорно видится, что новое тело чуточку светлее. Но, может, мне только кажется...
Фото двух безголовых трупов тушек прячу под кат, оно чисто "для истории", и освещение там ужасное.

Скрытый контент: показать

Новая тушка - слева, с оранжевым якорем.

P. S. Голова донора опять, похоже, набита клеем...

[Kuklomanija]

Elmice, жила себе Лиззи спокойно на родном теле...а потом случилось страшное...
хорошо, что нужная тушка нашлась...

Скрытый контент: показать

у моей Джойс оба шарнира в локтях были ужасно тугие...я даже сначала решила, что они заплавлены...но потом набралась смелости и потихоньку согнула...теперь все нормально...

[Elmice]

Kuklomanija, Настя VanKot утверждает, что страшное случилось, не с Лиззи, а со мной
Я потом попробую "разработать" этот локоть. Но пока и так неплохо

Еще один вариант Лиззи в детстве
На этот раз - даже без Фотошопа:

[VanKot]

Спалили контору...
Твой гиперперфекционизм не даёт Лиззи жить спокойно, и лису гладить

[Lakshmi_RO]

Источник цитаты Твой гиперперфекционизм не даёт Лиззи жить спокойно, и лису гладить

Насмешила!
Поздравляю с тем, что тело нашлось и операция прошла успешно!
На счет шарниров - да - у меня тоже у одной так локоть клинило и я очень боялась его разрабатывать. Но осилила.

Как мне Руруко нравятся!..

[Elmice]

VanKot, я тебе все равно благодарна за прошлогодний мастер-класс, - теперь умею головы отрывать
Ну, я-то считаю, что это Лиззи сама захотела... а я что... я ничего
Lakshmi_RO, спасибо! А ведь я была уверена, что прошлогодняя пересадка уже окончательная...
Мне Руруко тоже нравятся. На картинках
Так же, как нравятся, например, Милим. А в жизни - видела как-то на выставке - они меня совсем не зацепили...

[oksana72]

Поздравляю Лиззи с новым телом
У моей йожки тоже был такой шарнир в локте. Надо нагреть это место феном, и он легко согнётся)

[Elmice]

oksana72, спасибо за совет! Помогло!
Феном было не так страшно, как кипятком

[Lakshmi_RO]

Источник цитаты Так же, как нравятся, например, Милим. А в жизни - видела как-то на выставке - они меня совсем не зацепили...

У меня такое с J-doll. На фото прелестны. А вот в реале не зацепили.

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Лиззи - наконец-то на фото уже с новым телом
Правда, этого все равно не заметно...

[Elmice]

PhotoGrid:

[Elmice]

Белые пятна и фиолетовая клякса

Скрытый контент: показать

“– Вы знали, что она замужем?
– Да. Как и то, что она старше меня на десять лет.
– И вас это не остановило?
– А вас бы остановило?..
– Вопросы здесь задаю я.
– Извините. Нет, меня подобные вещи никогда не останавливают. Я знал, что ее муж где-то там, в Англии, за тридевять земель. Да и какой он ей муж… так, старый мешок с деньгами. Джен никогда о нем не вспоминала. Нам было очень хорошо вдвоем.
– Что было дальше?
– Она встретила мою сестру.
– Что ж, я полагаю, все понятно. Классический случай. “Так не доставайся же ты никому”.
– Нет, нет, все было совсем не так! Мы с Алжбеткой с детства привыкли уступать друг другу. Во всём. Вот я и уступил…
– Но ведь позже они расстались?
– Расстались?! Да Джен ее вышвырнула, выбросила, как ненужную вещь, как использованный… как это называется по-английски…”

– Мсье Патрис, вы с ума сошли? Я не знаю, где вы взяли протокол допроса, но у кого-то явно будут неприятности…
– Ой, да ладно, – беззаботно отозвался журналист. – Не парьтесь, Лиззи. Всё официально. Я готовлю большую статью. Ризнич в курсе, если что…
И мне невольно вспомнились слова дяди – “наиглавнейший внештатный осведомитель”… или как он сказал?..
– Фиала и его сестра – чехи, – продолжал мсье Патрис. – Если наш дражайший инспектор не проявит деликатность, то доиграется до международного скандала.
– Деликатность?! – воскликнула я. – Вы его ни с кем не путаете? Ризнич прет напролом, как танк. Представляю, как он проверял мое алиби. В одной руке фотография, в другой – ордер на арест…
– Вы ему нравитесь, – лукаво заметил мой собеседник. – Только инспектору сейчас не до романов. Его будущее в его руках. Или он блеснет, и его вернут в Лондон, или облажается, как обычно, и будет дальше прозябать в этой дыре…
“Гилфорд – не дыра!”
И “Все, что вы рассказываете, мсье Патрис, обычно советуют делить на два…”
Но я оставила это при себе.
Мне вообще вдруг стало неуютно. Может, я наконец заметила, что “Французская язва” чересчур поедает меня глазами. И ведь смотрел он не в декольте (было бы куда…), а мне в лицо…
О, пресвятая галактика.
Я ехала домой с горящими ушами. (Шел третий день моего пребывания в новом жилище.) И мысли мои разбредались… но, все же, не до такой степени, чтобы я не успела затормозить, когда… черт побери, Алекс Ризнич, ты слепой, тупой или пьяный?!
Очевидно, последнее.
А давно я не падала с велосипеда…
Руку жгло так, что я испугалась, – не перелом ли. Как назло, левая. А моему бедному двухколесному другу повезло еще меньше. В голове сразу застучался слегка переиначенный стишок из детской книжки:

Рама и руль изогнутся в дугу,
Сразу из Лиззи сделав рагу!

Еще чуть-чуть, и иллюстрация была бы готова…
Тело Алекса Ризнича с нечленораздельными извинениями убралось восвояси. А я сволокла велосипед в ближайшую мастерскую, и только потом отправилась к врачу.
Отличный денек, нечего сказать…
А на следующее утро все совсем закрутилось. Миссис О’Доннелл пришло письмо, а поскольку мне все равно надо было в Лондон, я решила заскочить к ней и вручить его лично. Хоть бы позвонила… Миссис О’Доннелл дома не было, я застала ее сына-фотографа в обществе Фреда Раджани, безмерно смутилась, отдала письмо и поспешно откланялась… Ну, а что это меняет?.. О причудах Джорди О’Доннелла можно догадаться по его работам, – он снимает преимущественно молодых мужчин. Насчет Фреда у меня были сомнения… Но я в следующий раз приду к нему в “Блу Ливз”, и он так же будет восторгаться моими английскими волосами, и кому какое дело…
М-да.
За ночь мой ушибленный локоть попритих, повязка уже не мешала, – я о ней почти забыла. В мастерской обещали дня за четыре все сделать.
И тут мне звонит инспектор Ризнич.
“Французская язва” ошибается. Если Ризнич “блеснет” (а он и без того блестит так, что глазам больно), и его позовут обратно в Лондон, он не поедет… И даже не из-за предполагаемого романа с коллегой. Просто не захочет.
…Но я отвлеклась.
Начало было обнадеживающим.
– Мисс Лотрон-Фэйр, я покопался в вашем деле.
Я чуть не спросила “в каком?”.
– Расскажете?
Какое-то невнятное похрюкивание в трубке.
– По телефону неудобно. Я завис в участке на ближайшие пару часов. Может, заедете?
– Хорошо, – сказала я.
Ехать было не на чем, и я отправилась пешком. К счастью, мне теперь до полицейского участка куда ближе, чем из прежней квартиры…
– Вы на своих двоих, что ли? – спросил инспектор, когда я наконец приплелась. – А с рукой что?
От него не скроешь.
– Да так… Одно дебилушко перебежало дорогу, – не хотелось ябедничать инспектору на его непутевого братца. – Не давить же было. А велосипед в ремонте…
– Вот оно что, – инспектор помрачнел. – Дебилушко. Пришлете мне счет из мастерской, и я заставлю Алекса его оплатить.
Проклятье…
– Ну, зачем, – пробормотала я.
– И от врача.
Надо было срочно уводить разговор в сторону.
– Инспектор, вы что-то раскопали в деле Тьелпериэн?
Он кивнул.
– Кое-что. Насколько времени хватило. Смотрите, – он пошуршал бумагами. – Я запросил результаты вскрытия, но эти бездельники почему-то не торопятся. Так что пока все исключительно на теоретической основе. Наша жертва скончалась от передозировки снотворным. Следовательно, ищем концы. Снотворное. Проблемы со сном. Я выяснил, что бессонница в семье Колерр – наследственная, но передается исключительно женщинам. Ваша тетя Джен страдает… страдала ею в самой тяжелой форме.
– Ага! – воскликнула я.
– Не ага, – инспектор покачал головой. – Снотворное Джен прописывал врач, и дозировка там строжайшая. С одной стороны, достаточно малейшего превышения дозы, с другой – это сразу бы всплыло. Похоже, эта версия отпадает. Едем дальше. Бабушка, мадам Эжени Колерр-старшая. Ну, тут вообще не о чем говорить. У старушки отменное здоровье. Она не признает химических лекарств и поэтому, наверное, всех нас переживет. Всю жизнь лечится народными средствами. Впрочем, ей и бессонница досталась в легкой форме. И, наконец, мать, Мари Колерр. Вот это – темная лошадка. В юности дважды попадалась с наркотиками, но оба раза ей как-то удалось выкрутиться. Женщина-загадка: никто никогда не знает, что у нее на уме. С виду – безобидная хиппи, пришелица из прошлого. Но внешность обманчива. Такая могла напичкать кого-нибудь снотворным. Правда, я не вижу мотива…
– Ревность, – брякнула я.
Инспектор поморщился.
– Сомневаюсь. Короче, будем искать дальше. Я все-таки стрясу с уилтширских халдеев результаты вскрытия… Сдается мне, все не так просто.
А когда было просто?..
…Джен нет уже почти три недели. Водолазы подняли со дна реки орудие убийства, и когда я об этом услышала, то не знала, смеяться мне или плакать. Это была бронзовая статуэтка работы какого-то современного американского скульптора, а изображала она рояль…
Пианистку убили роялем?..
На похороны собралась толпа народу, – и больше мужчин, чем женщин. Джаз-бэнд играл “Лунную серенаду”, и не плакала, пожалуй, лишь та, из-за которой мы все собрались. Она лежала, утопая в цветах, развернутая к нам целым профилем, и… нет, нет, я больше не хочу и не могу об этом говорить…
У дяди черная хандра. Последний раз, когда мы виделись, он сидел, ссутулившись, за стареньким пианино мадам Колерр. Смотреть на него было жутко, и я слушала, закрыв глаза, как он тихонько наигрывает тему из своей мистерии… И хотя в основе либретто лежала поэма Тьелпериэн, переведенная Эвой на польский язык, я начинала верить, что дядя сочинил эту музыку, думая о Джен…
Было ясно, что дяде не до меня с моими фантазиями.
…Я забрала из мастерской починенный велосипед, но ничего не стала посылать инспектору Ризничу, – догадалась, что он собирается заплатить из своего кармана. Очень нужно… Он так разорится, если будет постоянно вытаскивать брата из всех его переделок…
А потом мне стало не до воспоминаний о похоронах, и даже не до братьев Ризничей. Потому что поздно вечером, листая растрепанную старую книгу без начала и конца (мы с Хелен обнаружили ее на чердаке), я наткнулась на такую же старую фотографию.
Вот что значилось на обороте:
“Моя дорогая Бэсси, никогда не говорите о Времени – “оно”. Это весьма обидчивый господин, и я бы не стал с ним ссориться…”
Подпись расплылась в большую фиолетовую кляксу, отпечатавшуюся и на странице книги. И что-то мне показалось… почудилось… померещилось… Знакомые интонации? Знакомые слова? Знакомый почерк?.. Я поскорее перевернула снимок, и тут меня ждало разочарование. Фотография была не его. Любительская, смазанная, да еще и выцветшая от времени. По-видимому, какой-то начинающий фотограф пробовал свои силы. И двое, попавшие в кадр, возможно, даже не знали, что их снимают. Впрочем… фотооборудование тех времен было настолько громоздким, что скрыть его бы вряд ли удалось. Это не более, чем мои фантазии… Двое в кадре сидят за столом, склонившись над книгой или тетрадью. Вглядываюсь в нечеткое изображение. Белокурая девочка лет восьми, – может, это и есть “дорогая Бэсси”? А темноволосый мужчина, показавший нам художественную спину… О, пресвятая галактика!
Знаете ли вы, какое оно – предчувствие тайны?..
А стремление поскорее эту тайну раскрыть?..
Или нет… приберечь ее для себя… скрыть в самых потаенных уголках своей души… и никому, никому, никому ни слова… до поры до времени. Тайна должна созреть. Тогда она сама упадет в руки, как спелый плод. А если не дотерпеть и сорвать… получится что-то такое зеленое и кислое.
Поэтому я бережно положила фотографию обратно в книгу и поставила на полку. Как говорит инспектор Ризнич, пока все будет исключительно на теоретической основе. Голова у меня есть? Не Джеки Легран ведь…
– Миссис О’Доннелл, – спросила я утром, – а ваша семья давно живет в этом доме?
– О да, – ответила она. – Почти сто лет. Аж с Первой Мировой.
М-да.
– А вы не знаете, кто там жил раньше?
Моя хозяйка призадумалась.
– Постойте… да, да. Некие Форстеры. Война их окончательно разорила, и они были вынуждены расстаться с домом. Но я о них почти ничего не знаю.
Ну… в это мне не хочется верить.
– А не было ли там девочки по имени… Бэсси? Элизабет, вероятно?
Миссис О’Доннелл посмотрела на меня с удивлением.
– Боже мой, я же говорю, что не знаю! Моя бабушка интересовалась бывшими жильцами. Но ее давно нет…
Тупик. “Эта версия отпадает”.
А, была не была! И я позвонила журналисту.
– О, свежая порция пищи для мозгов? – оживился он. – Охота за призраком?..
Похоже, детективная история здорово ему приелась. Захотелось немного истории с мистическим уклоном… а как же без него?..
О фотографии я говорить не стала. Приберегла ее для себя… до лучших времен.
– Бэсси… Бэсси Форстер, – задумчиво протянул журналист. – Хорошо. Я поищу. Вы же что-то знаете, Лиззи, только не говорите, правда? У вас чутье…
У меня?..
Ладно. Мы встретились в Лондоне, недалеко от Тауэра. Мсье Патрис заплатил за два входных билета (очередная блажь), и мы облазили все башни до единой, – все, что было открыто для посетителей.
– Ну, – сказал он наконец, – теперь о деле. Задачка-то попалась ерундовая, но вы и так все знаете, да?
– Ничего я не знаю, – буркнула я.
Я и в самом деле не понимала, о чем он говорит.
– Ой, Лиззи! Бог с вами, храните свои тайны, не собираюсь я их выпытывать… Девочка по имени Бэсси Форстер действительно жила в вашем доме. Родилась она примерно в 1870 году, младшая дочь, любимица всей семьи… бла-бла-бла, это не интересно. А вот это уже интереснее: в начале девяностых она вышла замуж за Стивена Холмингтона. Он был родом из Уэльса, и вскоре после свадьбы молодые переехали в Кардифф. У них было четверо детей, но нам с вами… вернее, вам нужна их старшая дочь, Мэри Элизабет Холмингтон. Актриса немого кино, – к сожалению, ни одного фильма с ее участием не сохранилось. Но нам известно, что она вышла замуж за капитана Оуэна, а в 1915 году он погиб на войне. Всего через три года молодая вдова познакомилась с неким Жоржем Грановским, и несмотря на то, что у этого сорокалетнего беженца из России не было за душою ни гроша, Мэри Оуэн стала его женой и принесла в приданое все свое немаленькое состояние. Она же настояла на том, чтобы Жорж сменил имя. И, по всей вероятности, сама придумала ему новую фамилию…
– Лотрон-Фэйр, – потрясенно выдохнула я.
Мсье Патрис кивнул.
– Бэсси Форстер – ваша прапрабабушка, Лиззи. Вы знали!
– Нет, – я помотала головой.
– Значит, у вас все-таки чутье…
– Оставим разговоры про чутье… Вы превзошли самого себя, мсье Патрис, – искренне сказала я. – Как мне вас отблагодарить?
Его глаза… И эта его улыбка…
– Поужинаете со мной?
Меня выдало лицо.
– В чем дело? – резко спросил журналист, перестав улыбаться. – Лиззи, вы меня… боитесь?
Он мог ничего не говорить. Я в это время думала о фиолетовой кляксе вместо подписи. И чем больше я о ней думала, тем меньше меня оставалось в настоящем…
А еще я думала о темноволосом мужчине, не пожелавшем повернуться и посмотреть в объектив. (Впрочем, девочка тоже была настолько увлечена, что показала нам лишь свой профиль.) И о дневнике, в котором…

Вырванная страница.
Вынужденная тайна.
То, что на ней случится,
Будет необычайно!

Прошлое возвратится;
Мир, как и прежде, тесен.
Вырванная страница,
Груз недопетых песен.

Что же там прежде было?
Мне дописать не жалко,
Лишь подберу чернила,
Как лепесток фиалки!

То пустяки, игрушки, –
Сделать похожим почерк:
Милые завитушки,
Сеть аккуратных строчек.

После страниц подложных
Вдруг небеса очнутся:
Это же невозможно!
Рукописи не рвутся!

Надо ли торопиться?..
Как мой кусочек жалок!
Капельки на ресницах,
Кляксы среди фиалок.

Что мне теперь приснится?..
Сумрак упал на плечи…
Вырванная страница.
Может, там… наша встреча?..

Кажется, молчание затянулось.
– Да ну к черту! – не выдержал мсье Патрис. – Не хотите, и не надо. Что с вас взять. Гоняйтесь и дальше за своими призраками!
Позвольте… “Призраками”? А почему… во множественном числе?..

[Lakshmi_RO]

Elmice, мистика и загадки продолжаются. =)))
И что же было в глазах Патриса, что напугало Лиззи?

[Elmice]

Lakshmi_RO, она испугалась, что он за ней ухаживать начнет

[Lakshmi_RO]

Elmice, мне кажется, Лиззи это тот вариант, что как начнет, так и закончит. XD

[Elmice]

Lakshmi_RO, да, вероятно

Всё те же фотографии с инстаграмным фильтром:




И, кажется, этого тут не было:

[Elmice]

Календарь

[Elmice]

Элизабет и ее уголок, снятые в режиме сепии






Виньетки добавлены в Фотошопе. Слой текстуры на портрете Лиззи - тоже. Всё остальное на совести моего фотоаппарата

[Elmice]

Календарь


P. S. Я забыла, - 13-го моей теме исполнилось 2 года

[Elmice]

Календарь

[oksana72]

Какая прелесть Хелен, викторианская барышня Комнатка Лиззи очень уютная )