Elmice: ...Полдень золотой...

[VanKot]

Elmice, она про них не знает Наивная тургеневская девушка...

[Elmice]

VanKot, тогда мы ей не покажем

Kuklomanija, я бы предпочла, чтоб она менялась... в одну сторону. Или пореже...

[Kuklomanija]

Elmice, мне кажется, тогда станет скучно вам обеим)

[Ninchik]

Elmice, она просто пока еще не определилась, что ей больше нравится Вот если б ей, скажем, с короткими было бы хуже чем с длинными, было бы легко выбрать, а так ей и то и то идет, попробуй определись . Плюс парики, опять же, облегчают задачу. Живые-то волосы отрезал и назад не приклеишь, пока не отрастут, а наращивание стоит столько, что сто раз подумаешь, стоит оно того или нет
Ну и плюс, она у тебя все-таки одна. Нам-то, с несколькими куклами, проще. Одну мы делаем из одной эпохи, другую из другой, третьей еще что-нить придумаем. А тут очень сложно, на мой взгляд, ничего не менять. Кукла должна жить, поэтому в ее жизни должны быть какие-то перемены. Хотя, может просто надо было мебель переставить?

[Elmice]

Ninchik, перестановка мебели в планах есть

[Ninchik]

Elmice, о, ооу, грядут перемены А наколку нам покажешь?

[Elmice]

Ninchik, если соберусь сделать только она будет временная, как и прежние...

[VanKot]

Скрытый контент: показать

Моя дорогая Лиззи!

Я пишу тебе это письмо, а слезы так и капают на бумагу, боюсь, как бы чернила не поплыли. Это так печально, так грустно и так ужасно. Ах, Лиззи, моя жизнь больше никогда не будет прежней, такой же безоблачной и ясной, какой она была все эти дни до сегодняшнего вечера. Я словно чувствовала, что что-то должно было измениться, что-то такое, что сделает меня лучше, пусть даже такой болезненной ценой, но лучше, добрее и, возможно, богаче. Я очень хочу верить в это, дорогая Лиззи. А еще я хочу верить в то, что чем-то смогу помочь Ей, такой маленькой и беззащитной.
Я пила чай.

Настоящий английский чай с вкусным тортиком. Пила и размышляла о том, как хорошо и спокойно мне живется. Правда, несколько одиноко и грустно, но очень комфортно и уютно. А потом мои мысли перешли к полезной части моего бытия (да, я иногда задумываюсь и о таких вещах тоже), и, вспомнив все события минувших дней, я вынуждена была признать, что я совершенно бесполезна для этого общества. Люди вокруг живут и, как умеют, радуются этой жизни. Они знакомятся, ссорятся, растят детей, ходят на службу (у них это называется работой), развлекаются, занимаются уборкой, рисуют, прыгают, смеются, едят и гуляют. Конечно, все это они делают далеко не так, к чему привыкла я, но, надо признать, они счастливы. Они все взаимодействуют друг с другом, все как-то помогают друг другу, что-то одалживают. Они все – звенья в цепочке, все включены в одну конструкцию, а я… Я отдельно. Никто не ходит ко мне, ни к кому не хожу я. Соответственно, я не участвую в этом мире обмена добротой и пользой.
Мне стало грустно.
И тут случилось невероятное: дверь отворилась. Я сначала было решила, что это сквозняком надуло (хотя, казалось бы, откуда тут сквозняк), но никак не человек. На пороге стояла девочка.

Маленькая девочка в старом платье, латанном переднике и деревянных башмаках. Она посмотрела на меня большими жалобными глазами, а потом спросила: не нужна ли мне работница? Сказала, что могла бы стирать белье и убираться в комнате.
Ох, Лиззи, я буквально потеряла дар речи. Мне, бесполезному звену цепочки, предлагали взять работницу! И кто! Маленькая слабая девочка, которая, видимо, работает за хлеб и воду. Я чувствовала себя ужасно. Пока я приходила в себя, она рассматривала комнату. Ее внимание привлекла елочка (она мерцает несколькими цветами) и мой шкаф с книгами и игрушками.

Я знала, что она заметила столовые приборы на столе и торт. Я видела, как она борется с собой, чтобы не смотреть на это, и, веришь ли, дорогая Лиззи, буквально кожей ощутила, как она голодна. Слезы комком подступили к горлу, я едва могла говорить. Сделала глоток чая, чтобы унять волнение и, когда голос снова вернулся ко мне, пригласила ее к столу. Я хотела налить ей большую чашку, но она, эта малышка, категорически отказалась. Указала на маленькую розовую пару и испросила разрешения попить чай из нее. Я снова чуть не расплакалась (ох, я стала такой плаксой!), ведь эта чайная пара была подарена мне в качестве игрушки для куклы! Чтобы я, сидя в своей роскошной комнате в праздности и комфорте, могла устраивать чаепития со своей куклой!
Я налила ей чаю в розовую чашку и подала кусок торта.

Она долго и внимательно разглядывала и то, и другое, вдыхала аромат чая и запах сливок и клубничных долек на торте. Ела медленно, словно знакомилась с чем-то совершенно новым! Бедная малышка!
Когда с угощением было покончено, она хотела было снова заговорить о работе, но я ее перебила. Я упросила ее забраться ко мне на колени и, обняв ее тоненькое тельце, мы говорили.

Я спрашивала ее о том, откуда она, и кто ее родители. Она отвечала, что не знает их, а сама она с улицы. Говорит, что родилась зимой, что папа ее – морозный ветер, а мама – метель. Что она работает с трех лет и постоянно в поисках хлеба и ночлега. И тут, признаюсь, я не выдержала. Я плакала, как не нормальная, плакала от всего того, что довелось ей пережить, плакала от несправедливости в этом мире, от своего бессилия. Чтобы как-то отвлечь себя от этого ужаса и занять девочку, я угостила ее еще одним кусочком. Она этого заслуживает.

Не хочу томить тебя, моя милая Лиззи, но я уговорила ее, даже велела приходить ко мне почаще. У меня нет для нее никакой работы, но я буду кормить ее просто так, угощать всем самым вкусным, позволю играть с куклой и смотреть на елочку.
Беатриса сначала смотрела на меня испуганными глазами, но потом согласилась, она обещала приходить как можно чаще. Бедное дитя.
Она ушла с полчаса назад, а я все еще под впечатлением от ее рассказа и слезы так и душат. Возможно, я сделаюсь совсем больной от слез и расстройства, но мне всё равно. Моя жизнь все равно ничего не стоит.
Единственное, что я могу сейчас сделать – это чем-то помочь этой малышке, возможно сироте, без помощников и покровителей.
Ах, Лиззи, моя жизнь больше никогда не станет прежней. Я прикоснулась к чему-то обжигающе жестокому и холодному.
Прощай, дорогая моя, любимая Лиззи.
Я надеюсь, что скоро мне станет лучше, и я смогу написать тебе более радостное письмо. Но не теперь.
Прощай.
Остаюсь вечно твоя,
грустная Джейн.

[Ninchik]

Ninchik, только она будет временная, как и прежние...

Я бы удивилась, если б она была постоянной

[Elmice]

Ninchik, я не умею делать постоянные в том смысле, что я не умею рисовать - от слова "совсем"...
Поэтому татуировка будет в виде переводной картинки. Но ее надо искать.

[Ninchik]

Elmice, рисовать умеют все, другое дело, что не всем нравится как они рисуют
А я, почему-то, сразу о переводной картинке подумала. Наверное потому, что уже видела подобную "наколку" на куклах.

[Elmice]

Ninchik, здесь уже было
Все эти татушки продавались в виде длинной полосочки с картинками, я брала по одному "элементу" и переводила на Лиз...

[Ninchik]

VanKot, какое письмо! Я прям сама расплакалась.
ЗЫ: Прошу прощения, что подсматриваю за вашей перепиской

[Ninchik]

Elmice, точно! Именно их я и видела
У нас раньше автомат стоял, бросаешь две кроны и получаешь листочек с мелкими "татушками", а теперь его убрали

[Elmice]

Элизабет с лисичкой Хелен


И одна:

[Ninchik]

Elmice, очень уютная фотосессия!

[Elmice]

Ninchik, спасибо!
Лисичка болеет

[Ninchik]

Elmice, болеет? Ничего серьезного надеюсь?

[Elmice]

Ninchik, эх... у лисички была трудная жизнь до того, как она попала к Лиз. Она всего боится, особенно по ночам. А тут еще простыла маленько...

[Elmice]

Из кукольной библиотеки

Папа загремел в углу деревяшками.
– Какую куклу будем делать?
– Царевну Лебедь! – сказала Марьяша. Она любила ее больше всех царевен, потому что царевна Лебедь была добрая. Царевич освободил ее, и она все для него делала. И потом, у нее месяц под косой, а у других царевен его нет.
– Месяц под косой блестит… – пробормотал папа и опять загремел деревяшками. – Вот я липовую взял: она мягче в работе и цвет у нее подходящий, розоватый.
Марьяша смотрела на шершавую серую доску и не находила в ней ничего розоватого. Но у папы всегда так. Когда он начинает что-то делать, сперва ничего не поймешь, а он уже знает, что получится.
– Зачем тебе цвет? – спросила Марьяша. – Разве ты ее не будешь раскрашивать?
– Непременно буду, а цвет мне все-таки нужен.
Под окном на обрубленных корнях крепко стояли два пенька: стол и стул. А над ними на стене висела доска с прибитыми к ней ремешками. За них засунуты были разные стамески, пилочки, ножички.
Папа вынул тонкую синеватую пилку с мелкими зубками и положил на стол деревяшку. Хр-хр-хр-хр… Пила заходила взад-вперед, посыпались опилки – розоватые!
Папа отпилил сверху два уголка, взял ножик и стал вырезать голову царевны. Потом особой стамеской с острой ложечкой на конце начал выковыривать лишнее дерево.
Папа брал по очереди то одну стамеску, то другую; кусочки дерева сыпались на пенек, и вот выступили из доски круглые щеки, короткий нос, большие продолговатые глаза, пухлые губы. На спине у царевны появилась длинная коса, а под косой, прямо на шее, месяц красиво изогнул свои рожки.
Папа отставил руку с царевной и глядел на нее прищурившись и тихонько насвистывая.
– Кокошника делать не будем, – сказал он, – и так всего много: месяц да еще звезда во лбу.
Главное сделано. Папа взял кусок колючей бумаги – шкурки – и хорошенько зачистил всю фигурку. Марьяша потрогала – гладкая.
– Ну что ж, – сказал папа, – теперь можно раскрашивать, в комнате еще светло.
Он смахнул со стола опилки и стружки, достал коробочку с красками.
Марьяша смотрит, как сарафан становится синим-синим, как посередине, словно серебряный ручеек, струится узор. Рукава – голубые, коса – черная-пречерная.
– А месяц? – спросила Марьяша. – Чем ты покрасишь месяц?
– Увидишь!
Папа уже, конечно, знал – чем. Лицо и руки царевны он сделал смуглыми, глаза под черными бровями – ярко-голубыми. Теперь царевна глядит. Потом папа стал раскрашивать звезду красной краской и золотой. Вот он вытер кисти, взял с полки баночку:
– Сейчас мы ее немножко лачком…
– А месяц?
Папа ничего не говорит, только смазывает царевну лаком с ног до головы. Дует на нее. Марьяша нюхает, как пахнет лак.
И вдруг папа встает и подносит царевну к свету. Чудо! Месяц под косой, ничего не подкрашенный, только смазанный лаком, блестит как настоящий. Он совсем такой, как в окне, на светлом небе, чуть розоватый.
– Только у липы такой цвет! – говорит папа.
Марьяша получает из папиных рук царевну и долго смотрит на нее.
«Царевна Лебедь. Синяя. Красивая. Моя».

/А. Кардашова “С папой в Синие края”/

[VanKot]

Какой чудесный отрывок! Побольше бы таких отцов, добрых и умеющих что-то руками делать. Да хотя бы таких, которые необходимость кукол не отвергают!

[Elmice]

VanKot, мне вообще эта книжка нравится. Но в электронном виде ее, похоже, нет. Пришлось печатать
Я потом еще один отрывок выложу, тоже про Царевну Лебедь

P. S. Мой папа кукол не делал, но чинить чинил - отдали в детстве куклу с отломанной рукой, какую-то "россиянку" вроде Кристины...

[eire]

Elmice, желаем лисичке поскорее выздороветь :3
и отрывок из книги чудесный!) мне мой папа тоже делал игрушки - не кукол, правда, а зверят.)) словно в детство вернуло)

[Ninchik]

Ninchik, эх... у лисички была трудная жизнь до того, как она попала к Лиз. Она всего боится, особенно по ночам. А тут еще простыла маленько...

Бедное создание Надеюсь, что со временем ей станет лучше. Простуда уйдет и она поймет, что больше ей ничто не угрожает.

[Elmice]

Из кукольной библиотеки

– Песочники возьмешь? – спросила баба Маня.
– Возьму царевну Лебедь! – ответила Марьяна. – Что это я пойду гулять без моей дорогой царевны?
– Ну и зря. Отнимут еще. Экую красавицу папа сделал!
– Не отнимут. У других не отнимают.
– У других куклы из магазина, а твою нигде не купишь.
– Все равно возьму! – не сдавалась Марьяша.
«Пусть, пусть девочки посмотрят», – думала она.
Свою царевну Марьяша завернула в одеяльце и прикрыла ей лицо уголком. В парке она сразу увидела Галю с Ирой. Галя шла медленно, а рядом подпрыгивала Ирка-шепелявка. Что это у Гали в руках? Новая кукла!
– На тень роштенья потарили! – прошепелявила Ирка.
Марьяша посмотрела на куклу. С настоящими ресницами, в шелковом платье. Конечно, царевна Лебедь вся деревянная, и сарафан тоже, но все равно она в сто – нет, в тысячу раз лучше этой магазинной! Марьяше расхотелось показывать царевну, она поплотней закутала ей голову.
– У тепя такой куколки нет, у тепя маленькая, – говорила Ира.
Марьяша обиделась:
– Такую, как у вас, можно в магазине купить, а такую, как моя, нигде не купишь. Вот! – она развернула одеяло и высоко подняла свою царевну.
Девочки не знали, что сказать. Они и правда не видели такой куклы.
– У нее волосики не настоящие, – сказала наконец Ира, – а у нашей настоящие.
Галя потрогала сарафан:
– Она деревянная…
Марьяша отдернула царевну:
– Да, деревянная, папа сам ее сделал!
– Самодельная! – усмехнулась Галя.
– Самотелка, самотелка, теревяшка, теревяшка… – затараторила Ира.
– Все равно у вас такой нет и не будет! – крикнула Марьяша.
– А нам и не надо! Самоделка, самоделка, деревяшка, деревяшка! – в два голоса кричали девчонки.
– А вы… А ваша кукла… Вот сейчас как дам! – Марьяша размахнулась царевной… И вдруг царевны у нее в руках не стало. Оглянулась – баба Маня сердито трясла деревянной куклой.
– У-у-у, находучая! Не умеешь ты с детьми играть. Вот разбила бы девочкам куклу! – баба Маня крепко взяла Марьяшу за руку и подвела к скамейке: – Посиди, пока зло с тебя сойдет.
Но зло с Марьяши не сходило. «Самоделка»! «Деревяшка»! Да, папа сам ее сделал, своими руками. А баба Маня только и думает о том, что Марьяша чуть не разбила эту несчастную магазинную куклу. А разве она думает о том, что девчонки обидели сразу и царевну, и Марьяшу, и папу?

/А. Кардашова “С папой в Синие края”/


Иллюстрация Владимира Гальдяева из издания 2015 года

[Ninchik]

Elmice, как же я люблю твою кукольную библиотеку Спасибо, что знакомишь нас с такими интересными историями.

[Elmice]

Ninchik, я бы хотела выложить свою любимую книгу - "The Doll's House" английской писательницы Румер Годдэн, но она, похоже, вообще никогда на русский не переводилась
Может, попробую перевести сама, по частям

[Ninchik]

Elmice, или выкладывай на английском, мы с ним дружим

[Elmice]

Ninchik, тогда оригинал печатать, он только бумажный... в любом случае, что-то набирать!

[Ninchik]

Elmice, тогда делай так, как тебе интереснее