Ivaiva: более-менее детектив, стр. 20

[Ivaiva]

antigona, Лиза, конечно! Я ужас как не люблю, когда книга или кино плохо кончается. И волею автора героев страдать бесконечно не заставлю.

Скоро выложу продолжение и окончание.

[Dragonfly]

Ура-ура-ура! Продолжение! Вот теперь понимаю, до чего ж я по героям скучала! Рада их "слышать", но, конечно, хочется и "увидеть"
Ребята ударно поработали!
Ждем развязки!

[oks_1971]

Ура! С возвращением! И продолжением здорово. От нетерпения узнать поскорее чем же все завершиться грызу ногти, очень захватывающая история.

[Ari81]

Как здорово, что вы вернулись! Обожаю ваши истории, очень хочется опять с картинками Как ваши куколки, очень за них тревожно, как они пережили это непростое время?

[Ivaiva]

Я в очередной раз вернулась.
Попытаюсь "раздать долги" до нового года.

[1ynx]

Ура! Хочется верить, что все наладилось!

[Ivaiva]

Глава 39.
- Вот что у нас вышло. Денис, если я где-то ошибаюсь, поправляй, - сказала Ирка, разложив тетрадки. Денис кивнул. Он сидел, сгорбившись, и смотрел в пол. Его поймали на улице Самсон и Кир, напугав сувенирным клинком, и привели в офис «Клондайка». Оттуда Ирка позвонила Воропаеву и велела срочно приезжать. Милиционер остолбенел от такой наглости, наорал на нее очень громко и очень плохими словами, но делать уже было нечего. Воропаев проорал в трубку: «Молитесь, чтобы оказалось достаточно доказательств!» и выехал.
А наши детективы-клоуны устроили шоу.
- Денис Головлев летом 2001 года познакомился с Динарой Ярцевой на аэродроме. Они встречались вполне замечательно до октября того же года. 18 октября родители Динары подали заявление в милицию о ее пропаже. Денис, расскажи, куда делась Дина?
Денис всхлипнул и помотал головой.
- Ладно, я сама. Вадим Михайлович Костюшин уже несколько лет занимался прибыльным бизнесом – сдачей людей в аренду…
Вадим Михайлович, начальник Дениса. Я его помню, он со мной разговаривал, кофе поил, когда я к Денису пришла… А потом что было? Не помню. Нет, точно не помню!
- …Люди сдавались на определенный срок на самые разные работы. Начиная с уборки урожая на частных огородах, и заканчивая заказными убийствами и участием в военных действиях. Денис, где была Динара? Мы это знаем, но я хочу, чтобы ты сам сказал.
- На Кавказе, - еле слышно прошептал Денис.
- Где???
- Дин, спокойно…
Ни фига себе – спокойно!
- Ты сразу знал, что Дину туда отправят?
- Нет.
- Знал! С тебя требовали парня, а ты не нашел. И пошел по пути наименьшего сопротивления, как говорится! Конечно, легче легкого заманить девчонку, верящую тебе безоговорочно! Разве ты ее не любил?
Тишина. Молчит Денис. Исчезли все мысли из моей головы. Разве так бывает? Он все знал? Он это устроил? Но я ведь действительно ему верила. Да и до сих пор не могу понять, как такое могло быть. У нас с ним были хорошие отношения. Даже отличные. И тут вдруг так???
- Денис, отвечай.
Все та же звенящая тишина в ответ. Впрочем, звенело, скорее, у меня в башке.
- Потому что иначе ты поехал бы туда сам, - грохнула Ирка в этой тишине. – Да?
- Можно подумать, вы бы все сделали по-другому, - пробормотал Денис, потом встряхнулся. – Это естественно для человека – беспокоиться в первую очередь о себе!
- Понятно, - заключил Самсон и откинулся к стенке.
- Ладно, расскажи тогда хоть, что за метод был использован?
- Да я вообще ничего не делал!
- Ага. Чисто материал поставлял, - с «новорусской» интонацией произнесла Ирка, растопырив пальцы, – кстати, и много таких на твоей совести? – она кивнула на меня.
- Динка только.
- Да хорош уж врать! – возмутилась Ирка.
- Правда! – крикнул Денис.
- Покаешься – легче будет. Хреново тебе ведь, - участливо заметил Кир. – Я знаю, что на войне восемь человек, как минимум, было. Двое погибли.
Денис на секунду вспыхнул, даже рот открыл, но тут же закрыл и опять съежился.
- Ладно, хорошо, – секунду спустя, он все-таки распрямил плечи и даже закинул ногу на ногу. – Методы, говорите? Меня особо не посвящали, но то, что я знаю… метод там комплексный. Медицинские препараты и программатор. Знаете такое?
- Разберемся, - сказал Самсон.
- Я не знаю, - подала голос я.
- Я не буду рассказывать о программаторе. Это секретная штука, а я хоть за решеткой, но жить хочу, – сказал Денис. – Штука серьезная, манипулирование сознанием.
- Так какого же хрена?! – я потеряла самообладание и вскочила.
- Динка, сядь, - вполголоса сказала Ирка. – А ты расскажи, что вы собирались делать дальше.
- Вообще? Или с Динарой?
- И вообще, и с Динарой… Что вообще происходит с человеком после этого вашего зомбирования?
- Не зомбирования, а программирования.
- Один ..., - снова подала голос я.
- Раньше ты так не ругалась, - сделал открытие Денис. – И потом, это же совсем разные вещи! – он заерзал. – Когда зомбируют, сначала убивают, а потом оживляют, что вы не знаете, что ли? А мы только изменяли сознание и блокировали память.
- Вот спасибо-то! Всего только заблокировали память! Хреново заблокировали, я всё очень хорошо помню!
- Не всё!
- Всё!
- Динка!
- Молчу!
- Дин, ты же у них первая девица была, а методика отрабатывалась на мужиках, - объяснил Самсон.
- Все рано или поздно приходят в неизменённое сознание. Мы… они специально это сделали, чтобы люди совсем не пропадали. Видишь, тебя же нашли!
Я подавила желание дать ему по ухоженной морде. Денис взглянул на меня и замолчал.
- Ну? – ткнула его Ирка. - Дальше-то что?
- А с памятью я не знаю, как вышло. Она вторая, кто вспомнил свое прошлое. Остальные – нет.
- Так. Два вопроса, - перебил его Кир. – Кто был первым, и сколько этих остальных?
- Восемь, сам же говорил, - напомнила я. – Двое погибло.
- Динка!
- Восемь и было, - подхватил Денис.
- Дин, я сказала – молчи! – рявкнула Ирка.
- Сама молчи, - огрызнулась я и поняла, что она права, а Кир все прекрасно помнит. Я осознала себя круглой идиоткой и устыдилась.
- Да не восемь ни х-х-хрена! – Самсон снова опустил свой стул на четыре ножки. – Только что же выяснили, что не только на войне народ был. Так?
- Я не знаю. Да и значения это не имеет.
- Порядок хотя бы – десять, сто?
- Не, меньше… Меньше пятидесяти даже, наверное.
Кир присвистнул. Денис осекся.
- Ладно, а кто был первый, который вспомнил?
- Мужчина.
- Ну понятно, что мужчина, если Динка – единственная женщина! – Самсон хлопнул себя по коленкам и поправился, покосившись на меня. – Девушка… Что за мужчина, где был, в какой момент вспомнил, и где он сейчас?
- Да что ты представление устраиваешь? – фыркнул Денис на Самсона. – Что вы, сами не знаете, что ли, хакеры долбаные?
- Я хочу, чтобы ты сам все рассказал!
Тут поднялся невообразимый гвалт. Не ожидала, что шесть человек могут поднять столько шума. Из общего гула периодически прорывались отдельные слова.
- … Допрос!
- … Да иди ты!…
- …Твою мать, да хватит уже!
- …Тебе уже объяснили…
- … Да, в твоих интересах!… В твоих!…
- … А я сказал…
- …Сами знаете!..
Как они сами ориентировались в этих выкриках, непонятно. Вдруг все так же резко замолчали, как и начали орать.
- Чего, значит, говоришь? Где мужик? Был на стройке. Здесь, в Москве. Потом, когда срок подходил к концу, ушел. Это был наш первый. Не рассчитали блокировку… Да ну вас в гнездо, сами рассказывайте!
- Динка, этот мужик все вспомнил, когда жену увидел. Но потом у них таких промахов не было. Забывали намертво. Так ведь?
Денис кивнул.
- А этот ваш Косенко оказался прав насчет разницы между мужской и женской психикой.
Денис снова кивнул.
- Так, ладно, - сказала Ирка. – Расскажи-ка по пунктам, что происходит с человеком от и до. И сколько это ваше… заклятье действует.
- Достали, - вздохнул Денис.
- Ничего, скоро в тюрьму поедешь, там отдохнешь.
- Ладно, Ир, Самсон, пусть молчит. Я сам расскажу, - Киру это все надоело, и он махнул рукой. – Значит, так. Человека обрабатывают, и он засыпает. Динка сможет рассказать, как обрабатывают.
- Не буду, - ответила я. Помню – вопросы, ничего не значащие. Про институт, Дениса, не хочу ли за него замуж. Вот дура! Сказала, что хочу. Кофе, фрактал на мониторе, легкое гудение… Глаза закрываются, закрываются…
- Делается это с помощью небольшого железного ящичка, ага, программатора. Я в технике не особо силен, но, видимо, что-то из оборонки просочилось во время перестройки… А после этого человека отвозят тому, кто его заказал. Не в том смысле, а с кем договор. Сознание программируется на определенный срок. В течение этого срока…
- Кир, какой срок? – спросил Самсон.
- Ну у кого сколько, Как я понял от трех месяцев до года. Вот. И все это время человек выполняет задание заказчика. А потом зомби раскодируют, и он в течение какого-то времени приходит в себя.
- Не зомби, - упрямо повторил Денис.
- Какого времени? И как это выглядит?
- Денис, расскажи.
- Не знаю. Это шеф в курсе, он не рассказывал.
- Свежо предание…
- Да правда!
- Да иди ты!
Снова заорали все вместе и так же быстро замолчали.
- Ладно, хрен с ним, - Кир опять махнул рукой. – На чем я остановился? Значит, когда человек начинает возвращаться в обычное состояние, его быстренько вывозят и оставляют где-нибудь, чтобы приходил в себя от них подальше. Динку привезли в Рязань и посадили на московскую электричку. Так?
Денис снова молча кивнул.
- Последняя стадия перехода в обычное состояние – сон. Человек засыпает запрограммированным, а просыпается - уже нет. Но без памяти. Блокировка включается автоматически. Денис, я все правильно понял?
На этот раз Денис даже кивать не стал, просто скривился в сторону Самсона.
- Динка, как я понял, должна была доехать до Москвы, но ее что-то разбудило у нас. А дальше мы уже все знаем.
А дальше – я села на лестницу и закурила.
- Так, поговорим-ка теперь про заказчиков…
Мне стало тоскливо до дурноты.
- Я с вашего позволения ухожу, - сказала я. – Разбирайтесь дальше сами. Что нужно и не нужно я уже услышала.
- Иди, Дин, конечно, - сказал Кир, уловив мое состояние.
- А что, ты, думаешь, святая? – вдруг очнулся Денис. Не помнишь, что ты там делала? Не помнишь, я знаю! Так я тебе расскажу!
- Я знаю, что там делала, можешь не утруждать себя, - я обернулась и с презрением на него посмотрела.
- Не знаешь! Не должна знать! Вы не только взрывали и убивали, вы еще снимали с убитых одежду, забирали их папиросы и патроны! И еду из карманов!
В его лице было столько отчаяния, он этими гадкими словами словно цеплялся за соломинку, когда понял, что это ему так не пройдет. Нет! Не так! Скорее, пытался утащить меня вместе с собой на дно.
Но поняла это все я позже, а в тот момент его слова были для меня гвоздями, вбиваемыми в мозг. Я стояла, сжав кулаки так, что ногти впились в ладонь. Стояла, и ничего больше не могла ответить и сделать, только слушала оглушительный звон в голове.
- Иди, Ходька, иди, - Ирка вывела меня из комнаты за плечо и, отпустив на волю, вернулась.

На выходе меня чуть не сбил с ног Воропаев, с криком «Где эти идиоты?!!» ворвавшийся в офис. На секунду остановился, взглянув на меня, но махнул рукой и рванул к кабинету. За ним бежали еще три мужика в форме.
До дома я ехала, как самая настоящая зомби, что бы там Денис не говорил. Если в начале допроса мне было безумно интересно, как они это все узнали, то сейчас безразличным стало абсолютно все, вплоть до Белого и Лерки.
Дома ступор сменился ненавистью. Сначала слепой, ко всему живому, потом очертился круг – твари мужского пола.


Я отказалась от ужина, от разговора с сестрой и легла на диван. Появилось тупое желание накуриться до зелени в глазах. Сигарет дома уже не было, но сил идти до ларька не было тоже.


Я принялась шарить по полкам и ящикам – вдруг что завалялось?
Мгновенное воспоминание – грохот, и спутанные волосы, и песок на зубах.


Я прокручиваю это в голове миллионы раз – а вдруг кинопленка не оборвется на том же месте? А вдруг я увижу продолжение с оправдательным приговором? Все вспомню и узнаю, что эта мразь была не права… А вдруг правда? Ведь где-то я брала сигареты, когда хотелось курить?




Я открывала рывком дверцы шкафов, с грохотом выдвигала ящики, и остервенело пыталась создать в голове свою войну, где я не делала ничего страшного, ничего того, о чем говорил он, что я видела во сне… Но в голову упорно лезла картина, нарисованная Денисом, которую я постепенно начала считать воспоминанием. Мертвый парень в камуфляжной форме, у которого я, Динара Ярцева, роюсь в карманах. Достаю папиросы, целые, поломанные, рассыпанные – и складываю их в свой карман. Не пропадать же добру! А потом вытираю руки, на которые налипли крошки табака, о штаны.

Не отсюда ли моя непонятная привычка?








На балконе под перилами я нашла мятый, но довольно приличный бычок, почти пол-сигареты.



Выкурила его в две затяжки, сплюнула с балкона, и снова вернулась на диван.
Кто-то звонил в дверь – долго, долго. Потом стучали и снова звонили. И на мобильник звонили, и на городской телефон. Я подошла к двери, из последних сил послала тех, кто там, и легла на диван, накрыв голову подушкой. Звонки прекратились.

[Dragonfly]

Ого! Очень сильное продолжение. Сижу, "перевариваю".....

[Ivaiva]

Глава 40.

Зачем он приехал? Кто его звал? Ну и пусть с родителями болтает, раз ему больше всех надо. Интересно, наверное!
Вчера приезжала Ирка. В черных очках, под которыми спрятала опухшие глаза. Рыдала, что она дура с амбициями, что она одна во всем виновата, и чтоб я ее простила. Я сказала, что она вообще ни при чем, но я сейчас ничего обсуждать не хочу. Привычно накрыла голову подушкой, но все равно слышала, как матушка ее утешает на кухне, объясняя, что у меня свой опыт, а у нее, у Ирки, свой, что взрослеть всегда больно, и что надо не считать свою жизнь конченной, а просто извлечь уроки.
Мне было физически плохо от голосов, очень хотелось, чтобы они все замолкли. Вот и сейчас, с кухни:
… - Так и лежит на диване, с места не встает. Видеть, говорит, никого не хочу, - жалуется матушка Белому. Надо же, уже почти родным стал, а то все «не пара, разница в возрасте»...
Ему я сразу сказала, чтоб убирался ... куда-нибудь.
Я действительно не хочу никого видеть! Неужели это невозможно понять? Меня тошнит от их рож. От всех, потому что они все – свидетели того, что со мной случилось. Они все знают, и мне сочувствуют. А особенно тошнит от мужских рож, потому что они одного племени с Денисом. И, думаю, моей ненависти хватит надолго.
Я уже знаю, что мне делать. Когда родители завтра уйдут на работу, я возьму деньги, пенку со спальником, и уйду. Уеду туда, на Онегу. Поселюсь в лесу рядом с монастырем. До зимы найду какое-нибудь жилье. Не выгонят же меня?
Народу там мало. Зато много воды, камней и растений…
Тихонько хлопнула дверь.


- Динка, вставай и одевайся, - сказал голос Белого.



- Уйди, а? Ненавижу, когда липнут!



- Дина, ты способна соображать?
- Я совсем дура, от…сь от меня!



- Собери, пожалуйста, волю в кулак, и потерпи ровно пять минут. Может, даже меньше. После этого я уйду, и тебе станет легче.
Я села:



- Я тебе сейчас дам по морде, если ты не исчезнешь!
- Дай.
Я размахнулась, но Белый схватил мои руки.




- А теперь я скажу, глупая ты моя, несчастная. Во-первых, подумай и вспомни, обидел ли я тебя хоть раз, чтобы ты так со мной обращалась. Во-вторых, я прекрасно понимаю, что ты никого видеть не хочешь, поэтому сейчас уйду. Но когда ты устанешь от своего бешенства, позвони. Или просто приезжай. Я буду ждать, слышишь?


- А зачем я тебе? Зачем тебе мародерка, а может, вообще убийца?! Разве ты не слышал, кто я? Ты же все равно со мной жить не сможешь, такое нельзя простить! Так уйди сейчас! – я кричала, и вроде бы плакать не хотелось, но слезы, нервные и злые, так и текли.
- Я не верю этому, вот глупенькая! И ты не верь! Как можно воспринимать всерьез слова подонка?! Я знаю о тебе только хорошее.
- А, я для тебя, наверное, как котенок? - я засмеялась. - На помойке нашел, отмыл, и ждешь ответной ласки? Да? А вот обломись! Ничего не будет!
- Господи, ну у тебя и бардак в голове... – он хотел притянуть меня к себе, но я отпрянула назад.


- Уйди, говорю!
- Я уже ухожу. Главное, Динарка, не делай вещей, которые нельзя исправить! Удачи тебе, Находка моя милая! Я тебя люблю! – он выпустил мои руки, быстро встал и ушел.


А я почувствовала, что сил больше нет. Не побегу ни догонять, ни драться.


Этот смерч снес все в душе, и там стало абсолютно пусто.


- Диночка, выпей валерьянки, - вошла матушка.
- Не хочу ничего.
Матушка поставила стакан с травой около дивана.
- Мам! – откуда-то закричала Вера. – А я что придумала!
- Что ты еще придумала?
- Дине надо кое-что подарить. Я только сейчас придумала.
- Вера, будешь сливы? Пойдем на кухню, и ты мне все расскажешь.
Утром я встала первой. На цыпочках прошла к стенному шкафу и достала пенку со спальником. Потом умылась, поставила чайник.
- Динуль, ты чего так рано? – в кухню вошла заспанная мама в ночной рубашке.
- Ничего, просто так.
- Мы тут вчера с папой подумали… Давай отвезем тебя на дачу, на недельку? Поживешь там одна, никого видеть не будешь. Погуляешь в лесу, может, ягоды еще есть, насобираешь. Как тебе?
Я села на табуретку.
Дача! В самом деле! Глушь невообразимая. Лес, река. Рыба, грибы, ягоды. Бревенчатый дом.
- Хочу, - впервые за четыре дня я ответила адекватно. Но странно – меня одну туда отпускают? Чушь какая-то.
- Ну и хорошо. Сейчас папа встанет, и поедем. Или завтра?
- Нет! Сегодня!
- Ну, собирайся тогда.

[Ivaiva]

Глава 41.
Вода в колодце. Ее приходится таскать в дом. Хорошо, что мне много не надо.
Сентябрь, днем еще более-менее тепло, но ночи уже холодные.


И дыма совсем нет. Я сижу на берегу реки и считаю стрекоз. Когда одолевают черные мысли, или догоняет желание курить, раздеваюсь и прыгаю в ледяную воду реки, с головой, чтоб наверняка. Дыхание перехватывает, выскакиваю, как ошпаренная, но в голове сразу становится светлее. И читаю, читаю, чтобы только не оставаться наедине с мыслями.
Но мысли все равно приходят. Когда собираю паззл, подаренный Верочкой, или между явью и сном.
Вновь и вновь прокручивается в мозгу эта дурацкая нереальная история, что случилась со мной. Нежные слова Дениса и такие же нежные слова Андрея. Нет, не такие, но все равно. Взрывы, земля на зубах, сожженные волосы. Солдат, умирающий у меня на руках. Мое спокойствие, с которым я на это смотрю. Папиросы из карманов покойников…
Потом слова Ирки, Кира и Самсона, все объясняющие, и короткие кивки Дениса, не оставляющие надежды, еще более страшные, чем слова. Меркнущее солнце и долгая-долгая тьма. Как у Лерки. Я-то думала, что граница между жизнями была тогда, когда я нашлась, а оказалось, что позже.
Приезд Андрея. «Подумай и вспомни, обижал ли я тебя?» Нет, не обижал. Ведь, правда, не обижал! Но и Денис не обижал. А просто всадил нож в спину. Вряд ли это можно назвать обидой. Ладно, вернусь домой, с Андреем поговорим. Просто поговорить, наверное, смогу.
А любовь... Какая, на фиг, любовь?! Видела любовь Дениса? Видела. Не пора ли успокоиться и заткнуть эту свою любовь?
И я в отчаянии вспоминаю «Господи, помилуй мя!», чтобы унять эту злую бурю в душе. Мне она не нужна!
Где-то на пятый день включила радио. Вдруг там ядерная война, а я и знать ничего не знаю.
Надо же, во всём мире творится что-то неладное. Лавина в Кармадонском ущелье. До меня доходит с трудом. Потом становится страшно. Но это, оказывается, нужно, чтобы переключиться со своей беды на чужую, хоть на время, чтобы дать ране немножко затянуться.

А дальше - у меня новая жизнь. Я не могу больше о плохом!
Пусть я другая. Пусть у меня всё будет по-другому и хорошо!
Но ночью приснился страшный сон. Будто выламывают дверь в мой бревенчатый дом. Входят, улыбаются. Я их узнаю. Начальник Дениса и дежурный по бараку.
- Всё вспомнила? – спрашивает один.
- Тогда тебя оставлять нельзя, - добавляет другой. – Ты же всё расскажешь.
Я прижимаюсь к стене, оглядываюсь на окно, а из окна торчит дуло. Я кричу, но понимаю, что абсолютно одна в этом доме. Вскакиваю с постели в ужасе. Сон ли это был? За окном мечутся тени – то ли ветер ветки треплет, то ли люди короткими перебежками… Тьфу ты!
Чуть живая от страха, дохожу до ведра с водой, за ним лежит нож.
Так и сижу до утра, сжав рукоятку в руке.
Когда засвистели птицы, и стало светать, я с трудом разжала пальцы и вспомнила Леркины слова о Белом: «Моральный инвалид». Я теперь тоже моральный инвалид. Господи, как же хорошо было, когда я ничего не помнила! Как бы снова так сделать? Мама была права, лучше бы было ничего не вспоминать.
Я уснула на рассвете, свернувшись клубком на печке, и проспала до обеда.
Разбудил меня шепот:
- Динулька! Где ты?
- Кто там? – спросила я, чтобы подать голос. Я прекрасно поняла, кто там. И забилось сердце – живое!
- Ты где? Ага, вижу! – Андрей неловко влез ко мне. – Ты как?
- Живая.
- Можешь меня видеть?
Я кивнула.
- Будешь дальше спать?
Я помотала головой и села:
- Чего теперь спать! Сейчас чего-нибудь приготовлю.
- Пойдем, я покурю? Ты не будешь? - позвал Андрей, сползая с печки.
- Я не буду, я совсем бросила, - быстро ответила я, хотя сразу почему-то захотелось. Не буду!!! Я другая, я не тряпка, с которой можно так обращаться!
- Какая ты молодец, - вздохнул Андрей. – Тогда я пока тоже не буду. Потом, попозже, - и он сел на табуретку.
- Ну, как твое настроение? Ты уже готова со мной общаться или еще нужно время?
- Не знаю, - честно ответила я. – С тобой, кажется, могу. Но мне очень трудно теперь верить людям.
- Ты думаешь, я не боюсь обмана? Динусь, ты представляешь, сколько раз вот так били меня за мои тридцать два года? Нет, не так, конечно. Так - редко кому достается. Но не думай, что к этому привыкаешь. Это как раз тот случай, когда каждый следующий раз больнее предыдущего. И каждый раз кажется, что не выживешь, но выживаешь.
- Андрей, да я помню твою историю. И вообще – по ком из нас жизнь не проехалась? И Лерка, и Женька, и даже Настя – все получили. Умом я все могу понять. Но вот тут… - я постучала себя в грудь и отвернулась к плите. - Поверить не получается.
- Пойми хотя бы умом, а там привыкнешь. Правда. Человек ко всему может привыкнуть. Ди-инка… Я очень рад тебя видеть.
- Андрей, - я засыпала овсянку в кастрюлю, помешала, положила ложку на стол и села на табуретку напротив Белого. – Ты уж прости меня, ладно? Ну, что я на тебя с кулаками… Бывают такие моменты, когда не остается сил, чтобы думать о других; себе бы хватило!
- Да перестань, что я, не понимаю? А ты знаешь, а я ведь докопался до следователя. И могу тебе рассказать, что ты делала на Кавказе на самом деле.
Я промолчала.
- ... сначала тебя долго учили. А потом ты взорвала две машины и один мост. Для практики. Максимум, кто при этом погиб – это пролетающие мимо мухи.
Я пожала плечами и с робкой надеждой глянула на Андрея. Хотелось бы верить, но не могу. Слишком мало времени прошло, чтобы следователь разузнал такие мелочи.
- Ты зря не веришь, Динуль. Это правда. Знаешь, как все было? Оказывается, он уже добрался до их шарашки... Воропаев, в смысле, добрался. Они, оказывается, умеют очень быстро работать. Правда, они собирались дня через три взять всех оптом. Тот, с Кавказа как раз должен был за очередным зомбиком приехать. Вот тут их бы и повязали. Но наша красна девица с добрыми молодцами встряла, и Воропаеву пришлось всю тактику менять. В общем, поймали их по очереди. Только того козла не отловили, сбежал к себе обратно. А мы позавчера всей толпой пришли к следователю и слезно просили перво-наперво выяснить все о тебе. Лерка с Иркой ему так расписали твое состояние... А он, оказывается, уже все знает. В общем, рассказал немножко, хоть и не положено.
Я посмотрела на Андрея посмелее:
- Правда?
- Конечно. Хочешь, поехали к нему в понедельник, он тебе все расскажет сам. И покажет бумаги, может быть, если это можно.
Я заколебалась. Если Воропаев подтвердит слова Андрея – то какая же гора с моих плеч свалится! А если не подтвердит?
- Давай я подумаю над твоим предложением, ладно?
- Да конечно, думай. А знаешь, твой ангел-хранитель поработал на отлично.
- Почему?
- Слушай, я уже и не знаю, говорить тебе или подождать пока…
- Да говори уж, чего там!
- Ты только не бойся, Динуль, всё хорошо же вышло… - Андрей с сомнением поерзал на табуретке, но все-таки решился. - Знаешь, чему тебя учили-то так долго? Чтобы заслать куда-нибудь с мешком взрывчатки. Чтобы… В общем, ты бы не выжила, если бы рвануло. Но ты их напугала. Вдруг начала зависать на ровном месте, лоб тереть, что ли.. В общем, они решили, что ты вот-вот очнешься, и, чтобы ты им не запорола планы, отправили быстренько до дому.
- … Да уж… Весело…
Андрей со страхом вгляделся в мои глаза. Но меня уже сложно было чем-то удивить.
- Не переживай, Андрей, я нормально. Даже хорошо, наверное.
- А пойдем пока лес снимать? – Андрей с облегчением сменил тему.
- У тебя фотоаппарат с собой?
- А как же!
- Научишь меня? Андрей, знаешь, хорошо, что ты приехал. Мне ночью очень страшно было одной.
- Значит, я вовремя? Если хочешь, поехали в Москву. Или в Коломну.
Я встала и принесла на стол две тарелки.
- А давай тут немножко поживем? Если ты, конечно, никуда не торопишься.
- До пятницы я совершенно свободен!
- Как там Лерка?
- Работает. Спрашивала о тебе, переживает. Да все переживают!
- Я по ней соскучилась, - осознала я. – А ты на машине? Тебе уже можно? Починил?
- Нет, отцовскую угнал. Ничего, у меня уже пара съемок намечается. Сейчас в колею войду, подзаработаю. И будет у нас с тобой какая-нибудь приличная машина.
Я улыбнулась.
- Съездим в город? А то у меня еды не хватит на двоих. И хлеба бы мягкого. И молока. И еще я, знаешь, в церковь хочу, свечку поставить, - я снова села напротив Андрея. – Надо же ангелу спасибо сказать…
- Запросто. Но сначала в лес, ага? Прямо сегодня?
Я больше не смогла терпеть, уткнулась Андрею в коленки и разрыдалась.
Он гладил меня по спине, потом встал рядом на колени и обнял крепко-крепко. И снова я почувствовала то самое его электричество, только сейчас не выбивающее сознание, а теплое и дающее силы. И, словно со слезами, из меня выливались сомнения, неверие, нелюбовь даже... Не пойду я к следователю, я верю Андрею. Я не могу ему не верить.
На самом деле - я счастливый человек. У меня в душе послевоенный мир. Разруха, грязь, голод, но уже мир! Уже все позади и есть надежда, что дальше будет лучше. Не будет бомбежек, взрывов, и я точно останусь жива…

[Ivaiva]

Dragonfly, спасибо!

Всё! Дописала, хоть и не хватило мне пороху на то, чтобы всё сфотографировать.

[Panic]

Перевариваю...

[Leserate]

Таня, уух... как много сразу, и такого напряжённого. Ну ты даёшь!
Трудно Дине. А Андрей молодец, уважаю.

[1ynx]

Ого, вот что оказывается Дина перенесла.... Но нашла в себе силы вернуться....

[Ivaiva]

Спасибо вам всем, девочки! За внимание, за терпение, за добрые слова.

[Mansy]

Ivaiva, Мне очень понравилась история, сильно написано, все ребята как живые! Я рада, что у Дины всё хорошо закончилось, и очень хочу узнать как у неё дальше сложится.

[Ivaiva]

Mansy, Если честно, мне было очень тяжело осознать, что история дописана. Тяжело расставаться с героями, они мне родными стали. ) Но я не хочу разводить сериал, высасывая из пальца события. Если вдруг я пойму, что у них происходит, то опишу. А пока так скажу. Своей авторской волей решила, что у ребят будет крепкая и любящая семья, которая сможет преодолеть всё, что бы ни случилось. И ещё думаю, что с ними случилось достаточно, чтобы их дальнейшая жизнь была максимально спокойной и счастливой.
Касаемо актёров. исполнявшие роли из старых знакомых, снова станут прежними. А Динка, Андрей, Женька, Лерка, Ольга - они все останутся в нашей дружной компании.
Впрочем, Люда и Дина у меня и сейчас сидят в одной комнатке. И парни с ними. И самолепные бабушка, Анна и Агаша там же. Если распихаю кассеты по другим местам, то сделаю второй этаж, и ещё кого-нибудь заселю.

[1ynx]

Оказывается это конец истории.... Жаль, было страшно интересно, но и хорошо, что для ребят все неприятности кончились...

[Tatyana132]

Ivaiva,

Не пойду я к следователю, я верю Андрею. Я не могу ему не верить.

И это правильно. И мудро. И спасительно.

У меня в душе послевоенный мир. Разруха, грязь, голод, но уже мир! Уже все позади и есть надежда, что дальше будет лучше. Не будет бомбежек, взрывов, и я точно останусь жива…

Минут пять пытаюсь подобрать слова, чтобы передать эмоции, которые вызвали последние строчки... не получается... Вы поставили в истории очень красивую точку. Очень. Пусть и правда их дальнейшая жизнь будет максимально спокойной и счастливой. Они заслужили, никто не может всю жизнь - на накале.

Мне немножко грустно, что история дописана. Мне всегда немножко грустно, когда дочитана хорошая книга Поначалу хочется быстрей-быстрей в конец, узнать, что там дальше, а потом жаль, что с героями приходится расставаться.
Хотя... это ведь история закончилась, а герои-то живут у Вас на полочке Пусть они появляются почаще!

[Ivaiva]

Tatyana132, спасибо Вам большое за такие тёплые слова! Мне очень приятно, что отозвалось.

Героев буду показывать. Думаю, в формате фотоальбома.

[Mansy]

Ivaiva, Хорошо когда история кончается вовремя, тут ты права! А там будут и другие. Я тоже буда рада видеть твоих ребят как можно чаще!

[Ivaiva]

Mansy, Как можно чаще обещать не буду. Но постараюсь показывать по мере сил!

[Ivaiva]

Вообще, я уже говорила, что мне тяжело далось расставание с этими ребятами. Всё хотелось удовольствие растянуть. У меня есть ещё "бонус". Как бы взгляд на всё это со стороны Андрея. Только я вся в сомнениях, выкладывать ли. Он довольно грубоватый, мужской.

[Leserate]

Конечно, выкладывать. (Мне тоже не хочется так сразу расставаться с этими героями )

[1ynx]

Ivaiva, Выкладывать! Интересно мнение Андрея. Ужасно интересно.

[Dragonfly]

Ivaiva, замечательное окончание чудесной истории - человечной, мудрой, интересной, живой истории! Мне очень понравилось! Спасибо Вам, большое!!
Рада, что на вопросы Дины нашлись ответы! Счастья ей, она его заслужила
Мнение Андрея хотелось бы "услышать"

[Ivaiva]

Dragonfly, Спасибо большое!

[Ivaiva]

Пожалуй, вот так сделаю.
Ещё раз напомню, 18+

Скрытый контент: показать

Зашел к Женьке, буднично, чайку попить. А у него – толпа. Все взбудораженные, высыпали меня встречать, как полномочного посла. Женька попросил девушку сфотографировать.
Я удивился. Что за острая необходимость? Женька поведал таинственную историю. Андрюха, мол, на улице девчонку подобрал – ничего не знает, ничего не помнит. Надо запечатлеть для милиции.
Я еще, помнится, усомнился, что моя помощь так уж нужна: ну, перепилась девица, проспится – все вспомнит. Женька, впрочем, отверг мои инсинуации: «Что я, алкашку не отличу?» На это мне возразить было нечего.
И тут вдруг я сообразил, что еду-то не пустой! Как раз в Москве прикупил фон новый. Почему бы не опробовать заодно?
Вот такой я ее впервые и увидел: в тельняшке и дурацких штанах, которые она придерживала руками, чтобы не свалились. Женька почесал репу и принес кусок веревки.
Девушка действительно не походила на пьяную. Скорее, на растерянного ребенка с немым вопросом в глазах. Мне ее сразу стало жалко, помочь захотелось, чего я давненько за собой не замечал.
Да что там говорить…
На тот момент я был машиной. Без единого чувства. Только инстинкты остались. Поесть-попить. Или еще: что-то шевелится – надо трахнуть. А потом послать, ибо чувств нет все равно.
И снимал так же. Я уже довольно хорошо владел техникой фотографии, достаточно для того, чтобы получать приемлемый результат, не ожидая прилета музы. Клиентам этого вполне хватало, да и мне шедевры были не слишком нужны. Конвейер, короче. Хотя, наиболее удачные фото я пришпиливал на стенку, чтобы планка перед глазами маячила, не опускаясь.
Я начал с того, о чем меня просили: портрет для милиции: фас, профиль. Но в процессе съемки я все больше вглядывался в лицо найденной девочки, и во мне зародилось забытое желание творчества. Я, наверное, замучил Находку своими указаниями «сядь так, повернись направо, убери руку», но она терпеливо все сносила. Не выдержала Ирка-энерджайзер. В общем, к тому моменту, когда меня отогнали от Находки, я понял, что она очень красива.
Я молниеносно свернул свою полу-студию и помчался печатать то, что получилось.
Вечером я на той же скорости прилетел к Женьке похвалиться фотографиями и подарить их Находке.
Мне махнули рукой, где ее можно найти.
Но Дина, точнее, тогда еще Находка, спала. На полу, на старом матрасе, застеленном вытертой простыней, завернувшись в спальник.
Нюрка сказала, что передаст фотографии, но я не дал. Почему-то показалось важным, чтобы без третьих рук.
Я остановился и еще раз посмотрел на Дину. Она очень уютно прижалась щекой к уголку спальника, и я снова поразился, до чего она красивая. Да, давно я не смотрел на женщин как на произведение искусства!
Настя, говорите? А что Настя? Такая же, как все эти… Тонна секса, никакого, кстати, и миллиграмм мозгов. Ну да, конечно, сложно пройти мимо, если в комнату сначала входит грудь, а потом остальная Настя. А что дальше? Тоска, скука, серость. А уж когда она завела стандартную шарманку «А сфоткай меня голенькой!», у меня сразу блокировка сработала. Особенно «голенькая» добила. Прости, дорогая, нам не по пути. Совсем не по пути. Мог бы и хуже сказать, но не стал.
Женька, правда, говорит, что Настя не такая уж и дура, каковой мне показалась. Но мне как-то совершенно не уперлось тестировать ее интеллект. Возможно, она когда-нибудь и правда станет звездой. Будет говорить в интервью, что ее неземной голос продюсер услышал в переходе, но лично меня она точно никогда не убедит, что дело обошлось без койки.
Все, хватит, не хочу о ней больше.

Я много думал, как удивительно складывается жизнь. Что сердце, бывшее абсолютно глухим шесть лет, вздрогнуло и проснулось при виде взъерошенного чуда в уродских штанах, подвязанных веревкой. Что Дина выскочила из той электрички у нас, в Коломне, а мимо проходил Андрюха. Что я именно в тот день купил оборудование и заехал к Женьке. Что вообще есть такой Женька и его квартира для бесприютных.
Как будто, кто-то пристраивает кирпичик за кирпичиком, событие к событию. Дает пинок: а пройдись-ка через площадь! Пошел, а там она с друзьями. Топчутся, в Москву собираются, словно только меня и ждали. А в Москве друзей – словно фотошопом из кадра. Не нужны вы тут, оставьте этих двух наедине! Мы впоследствии так и не поняли, как умудрились растеряться.
Впрочем, иногда картинка теряла стройность. Например, когда я пришел к Женьке… да не, пожалуй, к Дине. Пришел, а простодушный Женька сообщил, что Находка ушла на свидание с Андрюхой.
В тот момент захотелось купить бутылку водки и поплакаться Женьке. Но я попросил чаю, выпил чашку и ушел домой. Колоть дрова, как герой Челентано.
С водкой я к Женьке приходил дважды.
В первый раз – после суда. Было очень больно от несправедливости, и нестерпимо хотелось наркоза. Кто я теперь? Судимый, нищий, одинокий лох в долгах. Осталось только спиться и сдохнуть под забором. Я, дела вдаль не отлагая, купил бутылку водки и выпил в электричке Москва-Голутвин. В Коломне купил вторую и пришел к Женьке.
Тот оценивающе оглядел меня, дотащил до кухни и усадил за стол. Пошел греметь чашками.
Я что-то вещал о своем нынешнем социальном статусе, а Женька тем временем вылил водку в раковину, поставил передо мной чашку своего чифиря, а полную бутылку вышвырнул в окно с перекошенным лицом.
Я было возмутился, но он схватил меня за грудки и заявил:
- Если ты завтра припрешься такой же, я тебе, конечно, налью. Но яйца отрежу, чтобы сирот случайно не наплодил, понял?!
После чего я был отволочен спать на матрас. Возможно, на тот же самый, на котором впоследствии обитала Дина.
Следующий мой приход с водкой случился аж через несколько лет. Я пришел отметить с Женькой мой день рождения. В тот раз Женька ничем не грозил, даже пил со мной. Мы долго изливали друг другу душу. Я еще, помнится, гнал, что не верю в дружбу. Ну не дурак ли, говорить такое лучшему, настоящему другу? Впрочем, Женька – мудрый человек. Он пропустил мои пьяные бредни мимо ушей. А может даже и не услышал.
Где-то на экваторе нашей попойки он вдруг заявил:
- Если завтра попрусь за опохмелкой, дай мне в рыло. Так дай, чтобы идти не смог.
Женька очень боится алкоголя. Пьет только в день рождения. Ну и в день находки Находки тоже пил немного, помню.

Последней каплей стал Игорь.
Я пришел на следующий день. Думаю, надо опередить Андрюху и как-то начать сближение с Динкой. С Находкой, то есть. Вот чего-чего, а сомнений в своих способностях у меня не было. Несколько фраз и жестов – и девушка уже заинтересовалась мной. Еще пара приемчиков, и можно идти в койку. Хотя в случае с Находкой меня чем-то смущал такой алгоритм.
Я по пути купил пакет мармелада и решил действовать по обстоятельствам.
Мне повезло. Находка оказалась дома. Расстроенная чем-то, правда. Подозреваю, что без Андрюхи не обошлось, но выяснять не стал.
И тут вдруг к ней начал клеиться этот придурок! Что за напасть?! Меня взяло зло. Ну, думаю, тебе-то я точно табло отполирую! Андрюха хоть свой, а ты тут так, проездом, не жалко.
Впрочем, смотрю – Находку он не слишком интересует. Ко мне у нее симпатии явно больше.
Но ждать больше нельзя. У Женьки проходной двор. Не ровен час, еще какой-нибудь кавалер нарисуется!
Я ее, конечно, напугал… Как она, бедная, на меня смотрела! «Ты-то чего?» - говорит. И глазищам своим не верит, видя такое коварство. Но ведь не сбежала, по морде не дала…
А я… Я только дотронулся до нее, и понял, что пропал насовсем. Аж мурашки побежали. Прижал ее, худенькую, маленькую, к себе, а в голове только вертится: «Моя! Моя! Не отпущу!». И плакать хочется. Вот тебе и «не верю в любовь»…
А волосы у Динки пушистые. И пахнут так… Девочкой, домом, счастьем…
Мне очень захотелось, чтобы все Женькины квартиранты испарились. Чтобы мы остались вдвоем. И чтобы никуда не спешить, чтобы никто не мешал…
Ведь не было же никого, кроме Женьки, когда я с Настей, не к ночи будь помянута!
Потом я понял, что все правильно. Принцесс не тащат в постель в первую же ночь. На них сначала женятся и увозят в свой замок…
Самым трудным было уйти. Мне до утра позарез надо было обработать одну свадьбу, которую я и так уже задержал. Я несколько раз шептал:
- Мне надо идти, - но не разжимал рук.
- Иди, - отвечала она чуть слышно, не отодвигаясь ни на миллиметр.
В конце концов я взмолился:
- Господи, я же так никогда не уйду и ничего не сделаю!
- Иди уже! – Находка отпихнула меня и вцепилась рукой в подоконник. Наверное, чтобы обратно не притянуло.
- Я приду! Завтра, как смогу, сразу же! – шаг от нее.
- Я тебя ждать буду… - шаг от меня и второй рукой за подоконник.
У подъезда я не выдержал и поднял глаза. Находка стояла у окна и смотрела на меня.

Я знаю, что она меня любит. Но это ощущение не победы, не власти, а счастья.

Я очень быстро понял, что не могу Находку обманывать. С ужасом думал, как сказать о судимости, вообще обо всей этой мерзкой истории, там со всех сторон дрянь…
Есть вещи, о которых знаю только я. Дина, к счастью, не спрашивает об этом. Я бы не хотел рассказывать, например, про аварию. Что я специально развернул машину левым боком в дерево. Тем более, в той ситуации сработал не разум вовсе. Просто я понял, что иначе попадет Дине, а ей много не надо, что ее просто может не стать в один момент, а я не для этого ее нашел! Но это я сейчас долго об этом говорю – на мысль же понадобилась доля секунды, и чуть больше на поворот руля.
Не жалею. Даже если б знал, что будет так больно и так долго. И что буду орать от боли, пока Динка побежит за подмогой. И об этом тоже не хочу, чтобы она знала, – ведь хватило же сил при ней не голосить…

Динка знает, что спина болит. И что ходить еще не очень просто. И машину водить тоже пока не разрешают, но я уже не очень –то слушаюсь.
К слову, теперь я понимаю, что выход актера на сцену вопреки врачам – это не подвиг, а банальная недисциплинированность. Я по себе сужу. Нельзя, стоит послушаться. Но разве я мог бросить Дину одну в какой-то глуши?! Нет, конечно. Пришлось наплевать на рекомендации. Впрочем, за рулем мне проще, чем ногами…
Труднее всего работать. Это в позапрошлом веке фотограф чинно стоял за камерой на треноге и нажимал кнопочку. Сейчас фотографа ноги кормят. И пробежать надо, и наклониться, и присесть. А то и лечь куда-нибудь в лужу.
Ничего, справимся. Главное, у меня теперь Дина есть. Как тогда, в первый раз – моя, моя!
А будущее… Я уже не мальчик, чтобы верить в чудеса и сказки. Что будет - не знаю. Но могу сказать точно - всё, что зависит от меня, будет сделано. А дальше - как Бог даст.

[morskaya smalta]

Это прекрасно.
Дина и Андрей сейчас, к 2015 г, такие взрослые. За 30 и за 40.
Ivaiva, огромное вам и человеческое!
Чуть не пропустила, что есть завершение...

[Ivaiva]

morskaya smalta, а ведь правда. Для меня они застыли в том времени, но... да, всё правильно.
И Вам спасибо большое, что ждали, читали и отзывались.